Все получилось гораздо лучше, чем он задумал. Широкая амплитуда, приземление с хорошим запасом - не пришлось даже ловить себя за коленки. Пистолет остался сидеть в кобуре. Плюс ко всему, из бокового кармана упала на землю неполная пачка долларов.
- Может быть, ты циркач? - предположила Вика. Она аккуратно собрала деньги, возвратила владельцу и только потом продолжила мысль, - или спортсмен: акробат там, эквилибрист?
- Хуже, - ответил Жорка.
- Неужели артист?
- Еще хуже.
Знакомство отметили за углом. В мрачной "тошниловке" не спеша попивали "Шампанское", заедая его шоколадом. Девчонки давно оценили и внешность Устинова, и номиналы купюр, случайно выпавших из кармана его пиджака. Но им теперь это было не столь уж важно. Манила, звала, как волшебная сказка, судьба человека из другой, очень красивой жизни. Каждую фразу они вырывали с боем. Жорка постепенно сдавался и, честно сказать, врал с особенным вдохновением.
По действующей легенде он - профессиональный танцор - закончил балетную школу, "Вагановское" училище, студию при "Большом". Потом выступал солистом в молдавском ансамбле "Жок", потом в труппе у Моисеева.
- А как же балет?! - возмутилась Лялька, - ты же учился?!
- Для балета рылом не вышел, - Жорка развел руками, улыбнулся грустно и виновато, - туда отбирают лучших. Врач сказал, что косточки слабоваты.
- Я бы ему! - Лялька стиснула кулачки.
- Он прав, этот врач. Бывают такие люди, что очень подвержены травмам. Я, когда выступали в Болгарии, упал в оркестровую яму...
- Как упал?! - ахнули слушательницы.
- Да... по пьяному делу.
- И что?
- Ногу сломал. А она срослась как-то неправильно. Пришлось уходить на пенсию.
- Сколько ж лет тебе было?
- Двадцать шесть, и еще чуть-чуть.
- Хорошая пенсия?
- Сто шестнадцать с копейками.
- И хватало?
- Хватало бы, если б не пил, - Жорка еще раз вздохнул, - пришлось подрабатывать. Устроился в "Москонцерт", администратором у Кобзона. Однокашники помогли.
- У кого, у кого?! - девчонки отпрянули, широко раскрыли глаза.
Устинов почувствовал, как над его нечесаной шевелюрой горит, разгорается нимб.
- У Кобзона. Между прочим, хороший мужик, но я его звал только по имени, отчеству: Иосиф Давидович.
- Боялся? - поежилась Лялька.
- Нет, уважал. За три с половиной года мы с ним хорошо сработались. Он не хотел, чтобы я от него уходил.
- Почему же ушел?
- Женился.
- На артистке?
- Почему обязательно на артистке? Я их терпеть не могу! Ну, на ком можно жениться? - на обычной питерской бабе, она за мной с детства ухлестывала. Я ведь сам тоже из Ленинграда.
- Значит, женился! - мрачно сказала Вика и крепко задумалась.
- Ты, подруга, губищи-то не раскатывай! - подпрыгнула Лялька, - ишь ты, чего удумала!
- Ты что, мать? Окстись! - залепетала Вика.
- Смотри мне! Видишь, горе у мужика! Не по своей воле он здесь оказался, - строго вещала Лялька голосом школьной учительницы. Потом взглянула на Жорку и продолжила более ласково:
- Ты, Игорь, дальше рассказывай. Не обращай на нее внимания. Она у нас с прибабахом, книжек про любовь начиталась.
- Ну, женился, - неохотно продолжил Устинов, - переводом ушел в "Ленконцерт". Работал еще три года у разной горластой сволочи, а потом окончательно спился. Жена меня, естественно, бросила...
- Лечиться хоть пробовал? - тихо спросила Вика и испуганно замолчала.
Жорка вздохнул:
- Два раза лежал в ЛТП, если это так интересно. Честно скажу, воспоминания не самые светлые. Врач на прощанье сказал: "У вас, молодой человек, деменция головного мозга. Есть уже первые признаки. Скоро вам будет нечем думать. Хотите влачить растительное существование? - можете продолжать. Хотите остаться человеком? - меняйте свой образ жизни. Мой вам совет: перебирайтесь на юг, поближе к природе - подальше от собутыльников. Присмотрите квартиру. Жилье там намного дешевле, чем у нас, в Ленинграде".
- Что же мы тут сидим, чем занимаемся?! - всполошилась Лялька и вылила на пол остатки "Шампанского. - Поехали, мы сведем тебя с человеком, который решает любые проблемы. Викентий, махни Толяну!
