Часа через два появился тот самый смешливый мент:
- Эй, босота, - сказал он и лязгнул наручниками, - посрать не желаете? Если нет - с вещами на выход!
У порога соседней комнаты его поджидал давешний лох в форме полковника. Он, молча, посторонился и включил свет. На грязном полу, грудой бесполезного мусора, валялись двое быков, тех самых, местных, что в помощь Ароме отрядила братва. Они отдыхали в тяжелом наркотическом забытьи и были беспомощны, как младенцы.
- Их можно убить, Роман Викторович, - спокойно сказал Максимейко, - из вашего пистолета. А можно прикончить обрезком железной трубы, которую вы вчера держали в руках. Отпечатки пальцев идентичны тем образцам, что есть в картотеке. Чиновника можно купить, Нетреба поможет, но попробуйте доказать местному криминалу свою непричастность.
- Кто вы и что вам нужно? - устало спросил Виктюк. - Вы потратили много денег и сил для того, чтобы пришить мне мокруху? Ни за что не поверю! Давайте уж сразу по существу.
- Давайте, - охотно согласился полковник, - коротко и самую суть: я хочу, Роман Викторович, чтоб вы стали другим человеком и начали все с нуля.
Арома захохотал.
- Ну ты, блин, сказанул! Готовый сюжет для театра абсурда: "Ты, Вася, так больше не делай!" Нет, если это дурдом, то где санитары?!
Он шлепнул ладонями по коленям и прошелся в дурашливом танце:
"А ты давай, давай, давай,
Газеточки почитывай,
А ты давай, давай, давай,
Меня перевоспитывай!"
Полковник молчал.
- Что вы ждете, честного слова? - спросил Аферист, досыта насмеявшись.
- Я выразился "с нуля", - пояснил Максимейко, - имея ввиду ваш банковский счет. Человек в новую жизнь обычно приходит голым.
Виктюк сатанински захохотал и ударил ребром ладони по сгибу правой руки:
- Хрен тебе! Ни рубля не получишь. Лучше пойду по мокрухе!
- Успокойтесь, Роман Викторович, - полковник брезгливо поморщился, - не орите, как потерпевший, никто вам паяльник в очко не сует. Не хотите - не надо, живите уродом. Этих двоих мы сегодня же ликвидируем, а вещдоки придержим на будущее. Вдруг кто-то начнет задаваться вопросом: куда подевались все остальные люди из вашей бригады.
- Какие еще остальные? - опешил Виктюк. Он был окончательно сбит с толку.
- А вот это уже нюансы. Их мы обсудим в другой обстановке, - усмехнулся полковник, увлекая пленника за собой.
Тот больше не ерепенился. По каким-то косвенным признакам он понял, что этот человек не блефует, что взяли действительно всех: Марго, Раду, Матильду и, конечно же, Маргариту. Если так, то этот иезуит сумеет его легко раскрутить: ради жены и будущего ребенка он примет любые условия.
- За что меня... так? Конкуренция, или что-то другое? - спросил он со всей прямотой, на которую был способен. Впервые спросил, как равный у равного.
Максимейко это отметил.
- Там объяснят, - сказал он, кивнув на другую дверь.
Клиент доходил до нужной кондиции. Он уже выпустил пар и скоро будет готов выкупить оптом всех, по той цене, которую ему продиктуют. Ведь каждый товар стоит ровно столько, сколько можно за него получить.
В этой комнате пахло больницей. Над белым стерильным столом горела огромная лампа, на старинной электроплитке кипятилась кастрюля из нержавейки, суетились люди в белых халатах, очень похожие на хирургов. В углу на диване сидели двое - высокий старик с молодыми глазами и какой-то пиковый с вызывающе дерзким взглядом.
- Это люди Гоги Сухумского, - вежливо пояснил Максимейко.
Виктюк тихо ойкнул и грохнулся на пол.
