– Эй, ЗАСРАНЕЦ! – ору я. – Проснись! – Мыском ботинка пинаю его в живот, пока Дрю не переваливается на спину и лениво не открывает глаза, чтобы глянуть на меня.
– Че-е‑е‑е‑ел, – тянет Дрю на выдохе, пока дыхалки хватает.
– Ты мне не челкай. Что, бенать, тут произошло? Клэр несколько часов назад мне сообщение прислала, что ты собираешься помочь ей заморозить сладости. Почему тут вид такой, будто бомба жахнула?
Дрю несколько раз моргает и трясет головой, чтоб стряхнуть паутину или что там в данный момент налипло ему на мозги, лишив их способности действовать.
– Помоги мне встать, чтоб я мог мыслить, – говорит Дрю, протягивая мне руку.
Раздраженно тряхнув головой, хватаю его руку и рывком поднимаю парня с пола.
– У тебя руки такие мягкие. Увлажняющим кремом пользуешься? – спрашивает Дрю, оглаживая кисть моей руки, как котенка.
Я вырываю свою руку из его пальцев и шлепаю его по маковке.
– Членосос! Очнись!
Дрю трет затылок и пялится на меня.
– Не очень-то из порток выпрыгивай. Клэр у себя в конторе. С ней все хорошо. Там с нею ее отец.
Лады, стало быть, не все так плохо, если Джордж здесь.
Оставляю Дрю с Дженни, отправляюсь на поиски Клэр. Дженни реветь не перестанет, пока не увидит Клэр собственными глазами и не поймет, что ее никто не лопал.
Только в МОЕЙ жизни эти слова исполнены смысла.
У Клэр с Лиз общая контора, расположенная прямо посредине их сообщающихся магазинов. У каждой есть своя дверь в контору, которая, сказать правду, не больше иного чулана. Умещаются в ней компьютерный стол, диванчик на двоих и два металлических шкафчика для папок. Подхожу к закрытой двери и прикладываю к ней ухо, пытаясь выяснить, не затеяли ли Клэр с отцом какой-нибудь жаркий спор, пока на ее кухне происходило адское столпотворение. Я вполне уверен, что ее Папаня до сих пор тайком соображает, как позабавней и поувлекательней прикончить меня, а коли так, то я совсем не желаю встревать в их споры. Ничего не слышно, и я потихоньку поворачиваю ручку и медленно открываю дверь.
Приходится взглянуть дважды, чтобы поверить своим глазам: Джордж свернулся в клубочек на диванчике. Как он ухитрился втиснуть все свои шесть футов роста между ручками этой мебельной крохотули, я не узнаю никогда. Решаю покуда оставить спящих собак в покое и делаю полный круг, пока, наконец, мой взгляд не падает на Клэр.
Она сидит за дверью на полу, подтянув коленки к груди. В одной руке, отведенной подальше от тела, держит лопаточку, с которой сочится шоколадная глазурь, а другой рукой прижимает к стене нечто похожее на Дрюшкин айфон. Глаза ее остекленели и пусты, поскольку устремила она их куда-то в пространство и ни разочка не моргнула, пока я шел к ней и усаживался на корточки.
Не знаю, с чем приходится иметь дело, а потому начинаю мягко и успокаивающе:
– Эй, Клэр, послушай. Как ты себя чувствуешь, милая?
В ответ она стонет, но все равно не моргает.
Оглядываюсь, вижу, что Джордж все еще крепко спит. Явно, мне он тут совсем не помощник.
– Можешь мне сказать, что тут у вас вечером случилось?
Еще один стон вкупе с легким подвыванием. По-прежнему никакого моргания.
Как долго может человек обойтись без моргания, прежде чем ослепнет?
Ощущение такое, будто я влез в фильм ужасов и наткнулся на единственную уцелевшую от буйства серийного убийцы. Боюсь ляпнуть что-нибудь непотребное из опасения спугнуть ее да так никогда и не узнать всей правды до донышка.
– Я печенье ела, – наконец-то выдавливает из себя Клэр.
– Ого, так это ж здорово, милая, – ласково говорю я ей.
По правде сказать, я не знаю, здорово это или нет, но, по крайности, она проглотила какую-то хрень, которая впрыснула какую-то там еще хрень, которая обратила этих чудиков в покрытых шоколадом зомби.
– Не хочу больше чувствовать себя так, – жалостливо произносит Клэр. – Сделай, чтоб перестало.
Может, стоит попытаться вызвать у нее рвоту? Надо, что ли, пальцы ей в горло засунуть? Я такого никогда не делал. Даже самому себе. Разве что, бывало, пытался заставить блевнуть Дрю, да и то обычно просто заводил с ним разговор про то, как его бабушка занимается сексом
