— Не учи мышь дергать за усы кота! — Фыркнул Шади, вылезая из палатки.
Нардан тут же забрал у него сумки и направился в сторону леса. Заметив, что их путь пролегает вдалеке от загона с животными, парень спросил:
— А лошадей мы брать не будем?
— Нет, в этом лесу они абсолютно бесполезны, поверь мне, — не оборачиваясь, ответил граф.
— А. Жалко. Я привязался к Дуне, — опечалился Шади.
— Ну, что ж сделаешь?
— Ничего, — отбросив грустные мысли, улыбнулся Ариашари. Впереди их ждал Лес!
* * *
Они шли уже больше двух часов. Две одинокие тени, скользящие меж стволов вековых деревьев. Тьма скрывала их от глаз возможных наблюдателей, лиственный ковер скрадывал шорох шагов. Ни что не нарушало покой спящего леса.
— Ай! Твою м…, чтоб тебя!!! — Нардан в который раз запнулся о выступающий корень дерева.
По началу, пока спутники не отошли далеко от лагеря, мужчина еще сдерживался. Пробираясь по лесу, он то и дело спотыкался о палки, запинался о корни деревьев, цеплялся за ветки. Полная темнота ночного леса как-то не способствовала бесшумности передвижения.
Идущий впереди графа, Ариашари устало обернулся. После того как он сказал, что достаточно хорошо все видит, было решено пустить его первым. Предполагалось, что он будет выбирать наиболее легкий путь и поможет ничего не видящему графу как-то ориентироваться. Нет, возложенные на него обязанности он честно выполнял, но, о каждом корешке ведь не предупредишь! Особенно когда от тебя требуют соблюдения полной тишины.
— Нардан, давай я достану фонарь? Ну, зачем так мучиться?
— Нет! Не хватало нам еще внимание привлекать. И так шумим как стадо бабров!
Фонарный спор они вели уже давно. Наверное, сразу после того, как граф первый раз выразил обуревающие его чувства витиеватым матом, Ариашари предложил достать вышеупомянутый светильник. Но, Нардан категорически воспротивился, мотивируя это тем, что свет в такой кромешной тьме наверняка привлечет чье-нибудь нездоровое внимание. Шади соглашался, и они шли дальше. До следующего палки, корня, ветки, кочки (нужное подчеркнуть).
Тяжело вздохнув, юноша развернулся и пошел дальше. Он уже очень устал. Азарт, заставляющий кровь быстрее бежать по венам, схлынул, оставив после себя легкое головокружение и тошноту. Однако Ариашари упорно шел вперед, ничем не выдавая своего состояния. А то что на лице все написано… Так, темно же!
— Да, провались ты пропадом!!! Зацепившись рукавом за очередной куст, Нардан в сердцах бросил сумки на землю.
— Чтоб вас всех! Все. Дальше сегодня не идем У Шади вырвался вздох облегчения, и он устало уселся на землю там, где стоял.
— Я, похоже, рукав порвал, — Нардан сосредоточенно щупал свою куртку, пытаясь понять, есть там дырка или треск ткани ему померещился.
— У меня есть нитки с иголкой.
— Запасливый ты мой. Бурундучек!
В Нардана полетела найденная на земле шишка. Усталость стремительно трансформировалась в раздражение.
— Ай! За что?! — граф обижено потирал лоб, именно туда угодил пущенный Ариашари снаряд.
— Сам ты бурундук!
— А что? Маленькие, пушистые и запасливые, прям как ты! Тоже все и отовсюду тащат, — улыбаясь, привел аргументы граф.
— Я щяс кого-то палкой огрею! И мне за это ничего не будет, — с угрозой зашипел Шади. Сравнение с каким-то грызуном ему категорически не нравилось! Нардан весело засмеялся.
— Ладно, не злись. Давай лучше спать устраиваться. Как рассветет, пойдем дальше. А то это не дело. Я, таким макаром, калекой сделаюсь и без последних штанов останусь. Все уйдет лесу на украшения.
— Думаешь, мы уже достаточно далеко ушли? — спросил Ариашари, вытаскивая из сумки пару походных матрасов и одеял. Они предусмотрительно лежали на самом верху.
— Не знаю. Про навыки ищеек тебе виднее. Но смысла дальше мучиться я не вижу.
Шади пожал плечами, продолжая раскладывать постель. Он выбрал удобное местечко между корней большого дерева. Пристроив в изголовье сумки, и свернув куртки вместо подушек.
— Ищейки обычные люди. В темноте, как я, они видеть не умеют.
— Да ты у меня уникум! — воскликнул Нардан, забираясь под одеяло.
— Пф, а то. А ты не ценишь, — фыркнул парень. Устраиваясь поудобнее, он прижался к Нардану. Ночи стояли прохладные, одеяло согреться не успело, а мерзнуть Ариашари не любил.
