Рес сунул серебро в карман:
— И как же ты догадался?
— Вы коней оставили. Любой из тверк-тиак захотел бы продать, повел бы в ближайшее селение. Или хоть усомнился бы, перед тем, как отпускать так просто. Нет в вас жадности тверк-тиак.
Жадность-то у побережников есть, все, кому приходилось торговаться с ними, подтвердят. Но, когда беглецы отпускали коней, было не время для жадности. Просто глупо задерживаться, только чтобы продать что-то.
Впрочем, побережникам уже тысячи лет известно, что достаток дает свободу, а богатство отбирает.
— Если доберетесь до селения Тенетного, можете просить помощи, — добавил Север. — Вас не выдадут, как мы не выдали.
— А где это Тенетное? — предложение было очень заманчивым.
— Выше Низкого Моста на полперехода.
— На реке? А почему мы прямо туда не поплыли?
— Низкий Мост не пройдешь. Холодным Потоком целый большой караван побережников проплыл еще в начале исхода. И реку перекрыли, в Низком Мосту все время с берегов смотрят и все лодки обыскивают. Ночью реку цепями перегораживают, и на всех мостах факельщики стоят. И в лодках с факелами плавают.
У Реса было много вопросов, но поточники сели в лодку и уплыли, не прощаясь. Пришлось спрашивать Леск:
— И как же мы так быстро доплыли? Колдовство?
— Да, колдовство, заклинание прямой тропы.
Еще одна легенда. Это заклинание знали степняцкие шаманы, но последний из них лет семьсот назад умер в изгнании.
— Так река же, а не степь! — удивлялся Рес. — Про прямые тропы я слыхал, это по которым ближе в обход, чем напрямую, так?
— Река схожа с прямой тропой, больше того, заклинание прямой тропы на реках действует лучше.
— А это ты колдовала, или обереги поточников нас разогнали так?
— Оберег защищает, а не призывает иные силы.
— Разве?
— Не веришь? Я сейчас покажу…
И принялась рыться в мешке, свиток какой-то искала.
— Отдохни лучше, — посоветовал Рес.
Они лежали на траве в густых кустах, жевали зачерствевшие лепехи — восстанавливали силы после гребли. В том, что Леск способна колдовать, Рес не сомневался. Однако не был уверен, что у нее получится правильное колдовство. На Холодном Потоке получилось правильно, потому и заподозрил, что не Леск разогнала лодку.
— Колдовство зависит от местности, — все равно объясняла Леск. — На Холодном Потоке заклинание прямой тропы подействовало, в других местах не подействует. В Трехречье совсем не работают скрывающие заклинания, на Пахотных равнинах — огненные. Может быть потому, что их слишком часто использовали.
Отдохнули, переоделись в дворянское, чтобы зря стража не цеплялась, и отправились в Бурное Плесо.
Город сильно разросся за стены небольшой деревянной крепости, беглецы прошли по тропинке между огородами, потому между глухими заборами. И оказались на городской улице.
Горожане — русоволосые, голубоглазые, ходят с топорами за поясом и ножами за голенищем, как принято у их народа — людей леса. Северного, понятно, а то у южан тоже люди леса есть. Да и на севере раньше два народа леса было, один имперские советники переназвали народом рощ, чтобы не путаться. Одетым как дворяне беглецам лесовики дорогу уступали, но кланялись только самые старые, и то неглубоко.
Первым делом надо было купить лошадей и еды в дорогу. Расспросили прохожего, и оказалось, что лошадьми в самом городе торгуют только раз в двенадцать дней на ярмарках, но за городом по дороге в Три Кузницы есть конюшня, где можно купить в любое время. Ресу и Леск как раз нужно было в Три Кузницы, узнали дорогу и пошли. Насторожило, что конюшня «в полутысяче шагов за кордоном». И до сих пор неизвестно, дошел сюда императорский указ про подорожные, или нет.
Вышли из города, похожего на большую деревню, издалека увидели: вереница телег, рывками движется, явно кордон дорогу перекрыл. Видимо, здесь тоже «узкое место» — дорога проходит близко к Холодному Потоку, можно не только ее перегородить, но и за рекой присматривать. А с другой стороны дороги — засеянные поля, по большой дуге кордон обходить придется. Пожалуй, что и не обойдешь — видны вдалеке за полями деревья, не Змейки ли это прибрежные заросли?
