– Говорить ты об этом можешь, но сразу замыкаешься, когда это касается лично тебя.
– Я уже пожелала тебе спокойной ночи.
– Успокойся, Син. – Джош снова взял ее за руку, но Син передернуло от этого прикосновения. – Вот видишь? Ты боишься, даже когда мужчина просто берет тебя за руку, – крикнул он вслед Син, спешащей к своей машине. – Если товар не продается, то не надо его рекламировать?
К тому времени, как Син выехала со стоянки, руки у нее перестали дрожать, но она все еще кипела от злости. Эгоизм доктора Мастерса был чудовищным и просто невыносимым. Да как он осмелился говорить ей такое только потому, что она не позволила их нескольким свиданиям за ужином перерасти в любовную связь!
Остановив машину перед светофором на одном из самых оживленных городских перекрестков, Син уткнулась лбом в руки, крепко сжимавшие руль.
А может, Джош и прав. Может, она действительно боится секса. Ее сексуальные чувства не умерли вместе с Тимом, но и ложиться в постель в первым встречным она не собиралась. Так что же делать в наш век СПИДа симпатичной, уважаемой в обществе вдове с ребенком, если объект ее сексуальных вожделений больше недоступен?
Сложный вопрос. Слишком сложный, чтобы попытаться решить его сегодня вечером. Вообще нынешний день плохо начался прямо с завтрака, а дальше пошло и поехало. Сейчас Син больше всего нуждалась в человеке, которому могла бы излить душу и который внимательно выслушал бы ее.
Когда загорелся зеленый свет, она, к неудовольствию других водителей, свернула в другой ряд и, вместо того чтобы ехать прямо, повернула налево.
– До свидания, и наслаждайся долгими выходными, – пожелала миссис Хардиман Уорту, когда он проходил через приемную.
– Это я и намерен сделать. И ты не торчи здесь долго, считай, что уже началась пятница.
– Спасибо. Я так и сделаю.
Лифт, бесшумно опускавший Уорта в подземный гараж, представлял собой образец современного модерна, как, впрочем, и все здание, где размещалась брокерская фирма. Уорт обменялся приветствиями с другими молодыми служащими, которые тоже уходили с работы.
Среди них была и женщина – адвокат с ногами газели и глазами лисы. Уорт уже несколько месяцев приглядывался к ней и решил, что на следующей неделе предпримет решительные действия. Он покажет этой «лисичке», что значит настоящая хитрость.
Уверенный в успехе с длинноногой адвокатшей, Уорт вышел из лифта и, насвистывая, направился к своей спортивной машине. Но улыбка моментально слетела с его лица, когда он увидел на лобовом стекле машины конверт, прижатый щетками.
Еще не вскрыв его и не прочитав записки, Уорт уже знал: содержимое конверта ему не понравится. И оказался прав. Бетонные стены гаража эхом отразили несколько его крепких выражений.
– Прекрасно, – пробормотал Уорт, садясь за руль и поворачивая ключ зажигания. – Это просто великолепно.
Солнце уже почти село, когда он добрался до своего многоэтажного дома на Тэтл Грик. Сдержав данное себе слово, Уорт заехал после работы в спортзал, где на тренажерах и баскетбольной площадке отвлекся от неприятных воспоминаний сегодняшнего дня.
Подкатив к воротам, где машину для парковки у него принял одетый в форму привратник, Уорт заметил у тротуара симпатичную женщину, прислонившуюся к капоту автомобиля.
Когда она увидела Уорта, то улыбнулась и помахала рукой. Махнув в ответ, он взял с пассажирского сиденья спортивную сумку, сунул чаевые привратнику и побежал к газону, к тому месту, где была припаркована ее машина.
– Черт побери, как я рад тебя видеть. – Он притянул женщину к себе и крепко обнял.
Син Маккол опустила голову на плечо Уорта и тоже обняла его.
– И я рада.
Они направились к солидному, красиво оформленному входу в дом.
Син улыбнулась швейцару, когда Уорт провел ее мимо него, а затем через сводчатый вестибюль с фонтаном.
– Я уже собиралась уезжать.
– Очень рад, что не уехала. Долго ждала?
– Около часа. Ты заезжал куда-нибудь выпить?
– Нет, после работы я поехал в спортзал.
В лифте они прислонились к противоположным стенкам кабины и смотрели друг на друга, улыбаясь. Син критически оглядела шорты и спортивную майку Уорта.
