Проклятия, которые Уорт произнес про себя раньше, не шли ни в какое сравнение с теми, которые просились на язык сейчас. Тяжело дыша, сжимая кулаки и яростно сверкая глазами, он произнес:
– Ты же знаешь: это чушь, Син. Черт побери, ты прекрасно это знаешь.
– Извини. Мне надо в туалет.
Она перебралась через его ноги и нетвердой походкой направилась в хвост салона. В туалете Син почувствовала себя плохо. Ее вырвало, но она еще долго после этого оставалась в кабинке, а шум, стоявший в ее ушах, казался сильнее рева реактивного двигателя.
Пока Син умывала лицо холодной водой, ей очень захотелось хотя бы на пять минут увидеть Тима, чтобы выплеснуть на него всю свою злость. Да как он посмел обсуждать их сексуальную жизнь с Уортом? С Уортом, ради Бога. С этим ловеласом. С этим повесой. С этим плейбоем.
И какой совет Тим ожидал услышать от распутного холостяка? Если ему надо было поговорить с кем-то на эту тему, то почему он не обратился к ней? Ее вполне удовлетворяла их интимная жизнь, и для нее не было бы большего предательства, узнай она, что Тим завел любовницу.
Но грех Тима не шел ни в какое сравнение с подлым поступком Уорта, который воспользовался информацией, доверенной ему покойным другом. Син не предполагала, что мужчина, любой мужчина может опуститься так низко. И не могла она понять только одно: почему Уорт так долго тянул, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Вернувшись в кресло, Син отказалась разговаривать с ним. Ей показалось, что полет до Далласа тянется в три раза дольше, чем до Акапулько, но самолет в конце концов приземлился, и пассажиры начали покидать его.
Син прошмыгнула мимо остальных туристов в ярких сомбреро и разноцветных нарядах, и, поскольку ей не надо было ждать багаж, она оказалась одной из первых в очереди к таможенной стойке. К несчастью, Уорт, тоже не имевший багажа, пристроился в очереди следом за ней.
– Ты сделала совершенно неправильный вывод, Син. Тим всего один раз упомянул об этом, я клянусь тебе. Вы, наверное, в тот момент слегка поссорились. Подумаешь, ничего страшного. Я даже и не вспоминал об этом разговоре, пока ты не заставила меня.
– Можно подумать, – бросила Син через плечо, не поворачиваясь к Уорту.
– Но это правда. Я же точно знаю, что не думал об этом прошлой ночью.
Син резко обернулась к нему.
– Ты соблазнил меня отправиться в Акапулько…
– Я ни на что тебя не соблазнял.
– Так как я была одной из немногих женщин, с которыми ты еще не переспал. Не правда ли?
– Ошибаешься.
– Воспользовался моим плохим настроением и уговорил поехать с тобой, потому что хотел лично убедиться, так ли холодна и неизобретательна в постели вдова Тима, как он говорил.
Распаляясь от этих необоснованных обвинений, Уорт заявил:
– Но теперь я могу сказать: ему не на что было жаловаться. Абсолютно не на что, если ты выматывала его так же, как меня.
Син раскрыла рот и вздрогнула, но скорее от возбуждающих воспоминаний, чем от стыда. Дрожащим голосом она вымолвила:
– Если ты и почувствовал с моей стороны теплоту…
– Теплоту! Да ты была как огонь.
– Если ты встретил какой-то отклик с моей стороны, то можешь в душе радоваться этому. Ты превзошел своего лучшего друга в том, что только и ценится у мужчин.
– Следующий! – объявил таможенник, и Син прошла к стойке.
– Син, подожди. – Уорт шагнул за желтую линию.
Служащий остановил его.
– Сейчас не ваша очередь, сэр.
– Но я вместе с этой леди.
– Это ваша жена?
– Нет.
– Тогда ждите своей очереди.
– Проклятие.
– Какова была цель вашей поездки в Мексику, миссис Маккол? – поинтересовался таможенник, листая паспорт Син.
– Отдых.
– Что-нибудь везете с собой?
– Син! – закричал Уорт.
– Два серебряных браслета и плетку.
Служащий поставил штамп в документах.
– Спасибо.
Взяв вещи, Син направилась к эскалатору.
Уорт торопливо занял ее место у стойки.
– Я ездил в Мексику на отдых и ничего не покупал.
Таможенник посмотрел его паспорт.
– Позвольте проверить содержимое вашей сумки.
– Но… – Уорт оглянулся. Эскалатор увез Син, и она скрылась из вида.
– Откройте, пожалуйста, ваш багаж, мистер Лансинг.
Проклиная в душе такое завершение уик-энда, Уорт расстегнул «молнию» на сумке.
