И то, что они сказали, имело действительно большое значение, поскольку говорили крупные военные специалисты. А они доказывали немцам, что положение Германии безнадежно, она терпит одно поражение за другим. Уже вышла из войны Италия, на пути к этому и другие союзники - Финляндия, Венгрия, Румыния, и каждый мыслящий немец, говорили генералы, понимает, что настала очередь и Германии. Как политик, Гитлер привел к созданию направленной против нее непреодолимой коалиции, как полководец - к жесточайшим поражениям армии. И сейчас "со стороны Германии война продолжается исключительно в интересах Гитлера и его режима, вопреки интересам народа и отечества. Продолжение ее может со дня на день привести к национальной катастрофе. Предотвратить ее - национальное дело каждого немца". Союз немецких офицеров объявлял войну губительному режиму Гитлера, требовал немедленной отставки его правительства, начинал борьбу "за свободную, мирную и независимую Германию". Итак, по главным положениям политическая платформа СНО совпадала с НКСГ, хотя в обращении и не были намечены пути и формы борьбы, но это, вероятно, дело уже недалекого будущего. СНО стал внушительной антифашистской организацией: к концу войны он объединил 52 пленных генерала и около 4000 офицеров. Помимо листовок и обращений к соотечественникам в Германии и на фронте СНО вместе с НКСГ вел радиопередачи - 8 раз в сутки на 15 волнах{71}.
Ставка Гитлера объявила, что президент СНО "бывший генерал артиллерии фон Зейдлиц заочно осужден военным судом и приговорен к смертной казни, разжалован и лишен всего имущества". Послушные фюреру фельдмаршалы публично осуждали "группу изменников", а всех солдат на восточном фронте заставили дать подписку в том, что, попав в плен, они не вступят "в армию Зейдлица". Но подорвать авторитет Союза немецких офицеров это не могло. Массовая антифашистская пропаганда, которую он широко развернул среди офицерского корпуса вермахта, не пропала даром.
В конце сентября СНО организационно примкнул к НКСГ. Президент СНО стал вице-президентом НКСГ, некоторые его члены вошли в состав комитета. В содружестве с политорганами Красной Армии обе эти организации выступили как единая антифашистская сила, борющаяся за прекращение войны.
Оперативная комиссия НКСГ установила повседневный контакт с Главным политическим управлением Красной Армии. Все вопросы решались быстро и по-деловому. В сентябре политорганы Красной Армии разоблачали так называемые оборонительные надежды, которые культивировались фашистской пропагандой в связи с переходом по приказу Гитлера "к стойкой обороне на Восточном оборонительном валу". Нашими аргументами были новые победы Красной Армии: разгром немецкого "миусского фронта" и освобождение Таганрога, ликвидация ельнинских укреплений и освобождение Донбасса, расширение фронта общего наступления советских войск от Смоленска до Черного моря. Последняя оборонительная иллюзля немецких солдат лопнула, и мы им предлагали: "Немедленно уходите к себе в Германию или переходите в плен!" Той же теме была посвящена листовка НКСГ "Указание No 1", но в ней свои аргументы: немецкая армия неспособна удержать завоеванные области и обороняться, поэтому - в интересах сохранения живой силы немецкого народа надо организованно уходить на немецкие границы еще до наступления новой ужасной зимы. Отсюда "указание": "Против воли Гитлера отвести войска на имперские границы!" - НКСГ призывал своих соотечественников создавать группы и комитеты "Свободная Германия", устанавливать связь с уполномоченными НКСГ на фронтах, брать инициативу в свои руки... Сложнее с контактами было на фронте: появление уполномоченных НКСГ вызывало у пропагандистов известную настороженность, а то и прямое недоверие к вчерашним противникам. Это можно было понять: среди уполномоченных почти не было коммунистов; более того, среди них были те, кто в свое время прошел через гитлерюгенд. Так что безоговорочно осуждать наших фронтовых товарищей не приходилось. Вместе с тем нетерпимы были и любые инциденты, препятствовавшие становлению боевого содружества.
