Но здесь я прерву, пожалуй, рассказ Ганса Госсенса: о жизни пленных в лагерях я уже рассказывал читателям. Скажу только, что, раз уже встав на путь прозрения, Госсенс, как и многие другие, не сходил с него, как ни трудно ему приходилось: его избегали бывшие сослуживцы, избивали нацисты (случалось и такое!), но оп продолжал антифашистскую агитацию, одержимый стремлением сбросить пелену с глаз немецких солдат Так он начал писать листовки. Однажды он был вознагражден сверх всякой меры ("один случай меня буквально возвысил", если перевести дословно его немецкую фразу).Среди новой партии пленных, прибывшей в лагерь, ходила по рукам привезенная с фронта листовка, которую написал он. Госсенс не мог этому поверить - не верил даже собственным глазам: его листовка подействовала, ему поверили, для кого-то она послужила пропуском в плен, кому-то открыла глаза и спасла жизнь... Потом был лагерь для военнопленных под Москвой, Центральная антифашистская школа, затем - борьба за свободную Германию, один за другим последовали выезды на фронт, как вот этот. (Лет через тридцать мы встретимся в Берлине - Г. Госсенс будет уже полковником, ответственным работником Главного политического управления Национальной народной армии ГДР.)
Однако вернемся к поездке на Брянский фронт. В Волхове наша бригада разделилась на две группы: одна во главе с подполковником Р. И. Унру направилась в 11-ю гвардейскую армию генерала И. X. Баграмяна, другая во главе с подполковником В. И. Немчиновым - в 11-ю армию генерала И. И. Федюнинского. Мне же предстояло выехать в район Жиздры, где находилось командование фронта, чтобы согласовать действия групп. Поскольку противник, отступая, заминировал дороги, пришлось лететь на По-2. Однако самолет сбился с курса, и мы чудом не сели на занятый немцами аэродром. Они успели изрешетить фанерный фюзеляж машины, но нам удалось уйти; правда, я был тяжело ранен. Позднее, уже в госпитале, мне рассказали, как действовали сообща пропагандисты нашего отдела и представители НКСГ.
На плацдарме за рекой Зушь группа Унру агитировала немцев прекратить сопротивление. Переправляться на плацдарм всякий раз приходилось по зыбкому наплавному мосту, почти под непрерывным огнем противника; идти мешали и РДД - рупоры дальнего действия. Но люди понимали, что автомашина с мощной громкоговорящей установкой тут не пройдет, и не роптали. Короткими перебежками они продвигались вперед, на отвоеванный у гитлеровцев плацдарм. Не кланялся пулям только Р. И. Унру. Он шел первым и подбадривал своих товарищей. "Я, - шутил Роберт Иванович, - рыжий. Меня ни пуля, ни снаряд не возьмет". Но однажды, когда группа уже достигла КП полка, вражеский артиллерийский снаряд накрыл и землянку, и тех, кто был рядом. Сжимая карту с отмеченными на ней точками, откуда группа вела агитпередачи, замертво упал подполковник Унру. Рядом с ним повалились Эмма Штенцер, диктор "звуковки", и старший лейтенант В. И. Кириченко, старший инструктор политотдела дивизии, - оба тяжело раненные. А днем раньше, на другом участке фронта, во время агитпередачи разрывом снаряда оторвало руку Георгу Вольфу; несколько позже погиб, не выпуская из рук динамика, еще один член группы НКСГ - Антон Эш...
Так, кровью на полях сражений скреплялось боевое содружество политработников Красной Армии и антифашистов НКСГ. Их сотрудничество росло и крепло день ото дня. Полезную инициативу в этом отношении проявило политуправление Северо-Западного фронта. Оно пригласило на фронт президента СНО генерала фон Зейдлица для распропагандирования личного состава тех немецких дивизий, которыми он когда-то командовал. Фон Зейдлйц охотно согласился. В агитпередачах он характеризовал Гитлера как "деспота и тирана, который тянет за собой в могилу всех немцев", призывал своих бывших солдат и офицеров сплотиться под знаменами "Свободной Германии". С новым обращением "К сторонникам НКСГ в армии!" выступил в конце 1943 года и Национальный комитет "Свободная Германия".
Идейно-политическая борьба против общего врага обретала все большую глубину и интенсивность. И это было для меня самым лучшим лечением - Новый, 1944, год я встретил уже в строю.
