Любопытно его признание: "После того как я был отстранен от должности коменданта крепости, я играл роль наблюдающего. Я часто говорил Гоннелю о бессмысленности сопротивления. Вместе с ним мы обсуждали ультиматум советского командования, слушали советские передачи и просматривали все ваши листовки. Передачи были настолько громкими, что даже заглушали работу телефонов. В ответ на мое предложение прекратить сопротивление Гоннель каждый раз ссылался на приказы Гитлера и Гиммлера. Тем не менее 23 февраля я все же решил вывести первую группу - 1500 солдат и офицеров".
Лиха беда - начало. За ними последовали новые и новые колонны, в общей же сложности капитулировала добрая половина оборонявшихся - все, кто остался жив после штурма.
Работа по разложению войск противника в ходе Висло-Одерской операции приносила ощутимые результаты. И неудивительно, что средства спецпропаганды широко использовались командирами и политорганами всех звеньев. Знакомясь с документами архивов, я обнаружил доклад начальника политотдела 5-й гвардейской армии генерал-майора Ф. А. Каткова об идеологическом воздействии на окруженный немецкий гарнизон в городе Бриг. В докладе делался вывод: "Задача, поставленная командующим армией перед пропагандистской операцией, была успешно выполнена. Этот успех объясняется прежде всего боевым натиском частей дивизии и своевременным и быстрым развертыванием пропаганды на основе предъявленного ультиматума". Начальник политотдела особо подчеркнул "активную роль командования 78-й дивизии, и в первую очередь командира дивизии гвардии генерал-майора Мотова и начальника политотдела гвардии полковника Мутовина, мобилизовавших для этой цели весь командно-политический состав полков и батальонов"{87}.
Все важнейшие крепости вражеской обороны, которые по замыслу Гитлера должны были послужить главным заслоном на пути наступающей Красной Армии, Познань, Бреслау, Бриг, Шнайдемюль - не оправдали возлагавшихся надежд: вопреки категорическому требованию фюрера "стоять насмерть" значительная часть оборонявшихся предпочитала сложить оружие. И в этом наряду с главной силой - силой нашего оружия сыграло свою роль и оружие слова, спецпропагандистское обеспечение боевых действий. В этом смысле заслуживает внимания признание начальника штаба капитулировавшей крепости города Шнайдемюль: "Скажу прямо, солдаты прислушивались к вашим звуковым передачам больше, чем к голосу своих офицеров, читали ваши листовки охотнее, чем приказы и сводки ОКВ". Он подтвердил, в частности, что во время окружения и осады - еще до падения крепости - свыше 10 процентов солдат гарнизона перебежали на сторону Красной Армии. Это более 1500 человек! Активно способствовали переходу в плен, по свидетельству того же начальника штаба, агитаторы из пленных, появившиеся в расположении крепости. Действительно, в Шнайдемюль с агитационными целями было направлено 48 антифашистов, 22 из них привели с собой около 500 немецких солдат и офицеров.
Итак, под мощным напором Красной Армии, под воздействием пропаганды ее политорганов устойчивость вражеских войск на территории Польши неуклонно снижалась, сходя в ряде случаев на нет. Тот же процесс разложения происходил и в немецких армиях, противостоящих 2-му и 3-му Белорусским, а также 1-му Прибалтийскому фронтам, которые в это же время проводили Восточно-Прусскую операцию. Они решали задачу отсечения 800-тысячной гитлеровской армии в Восточной Пруссии от остальных сил вермахта, ее расчленения и уничтожения по частям.
Гитлер же требовал от своих генералов во что бы то ни стало удержать стратегический плацдарм, представлявший собой систему укрепленных районов, крепостей, железобетонных полевых укреплений с выходом на балтийские просторы. Море исключало возможность сплошного окружения, и это служило важным фактором сохранения боевою духа сопротивляющихся. Но с другой стороны, в восточно-прусской группировке насчитывалось до 200 тысяч спешно мобилизованных фольксштурмовцев - 16-летние юнцы мечтали о военных победах, но не имели необходимого боевого опыта. Были здесь и 60-летние вояки, испытавшие тяготы и поражение двух мировых войн и мечтавшие о возвращении к родным очагам.
