С этим нельзя было не согласиться. Да и не только искусством защищали они наше общее дело. Я сам не раз видел, как наши самодеятельные артисты и профессионалы, прервав концерт, шли в бой с винтовками в руках...
Хорышова-Русского достигли в сумерках. Село было занято противником. В лесу западнее его стояла одна из бригад 4-й дивизии в конном строю. Подъехали ближе и на невысоком холме увидели С. К. Тимошенко с группой командиров. Начдив что-то говорил, показывая рукой в сторону противника.
- В чем дело? Или решили в поле ночевать? - спросил я, приблизившись к высотке.
- Два раза уже атаковали, да все неудачно. В селе крупный противник, ответил Тимошенко.
- И что теперь намерены делать? - поинтересовался Ворошилов.
- Приказал выбросить на фланги пулеметы. Под их прикрытием сам поведу бригаду в атаку.
- Правильно, - одобрил я. - Все равно мимо этого села у нас дороги нет. Врага надо разбить во что бы то ни стало, у бойцов необходимо укрепить уверенность в своих силах, в победе.
Проезжая перед строем, я шуткой ободрил конармейцев, а когда начдив доложил, что к атаке все готово, подал команду:
- Шашки к бою! За мной, марш, марш!
Ряды заколыхались и двинулись. На флангах рванули вперед пулеметные тачанки и, на ходу развернувшись, полоснули очередями по окраине Хорышова. Противник ответил ружейными залпами и дробным стуком пулеметов. Ухнуло орудие, взвизгнул и с треском где-то позади разорвался снаряд, потом второй, третий.
Я оглянулся и с удовольствием отметил, что конармейцы не дрогнули. Лава упрямо катилась к селу.
- Ура-а-а! - прозвучал рядом голос Ворошилова.
- Ура-а-а! - загудел мощный бас Тимошенко.
- Ура-а-а! - разлился половодьем боевой клич конармейцев.
И вот уже противник совсем близко. Вижу: пехотинцы начали метаться, бросать позиции, убегать за хаты и постройки. В стороне, присев у забора, стрелял из револьвера офицер. Миг - и налетевшая волна сбила забор, накрыла им офицера.
Конармейцы ворвались в село. Стрельба постепенно начала гаснуть и наконец совсем прекратилась. Хоры-шов-Русский был очищен от врага. Бригада захватила несколько десятков пленных, пулеметы, походные кухни и повозки с продовольствием.
- Вот теперь можно и отдохнуть, обсушиться. Только будьте архибдительны, - предупредил я, прощаясь с С. К. Тимошенко. - За ночь постарайтесь подтянуть сюда и остальные свои бригады.
Ночевать решили в полевом штабе армии, в Менчине. В Завалюв, расположенный на полпути туда, въезжали вслепую, когда уже спустилась непроницаемая темень.
- Не плохо бы обсушиться, - предложил Ворошилов.
- Пожалуй, - согласился я. - Может, и дождь перестанет.
- Ваня, подыщи-ка хату, да побыстрее! - крикнул Климент Ефремович ординарцу.
Шпитальный убежал, а мы тем временем выделили группу бойцов из эскадрона Десятникова для разведки дороги в Менчин. Кругом слышалась стрельба, и в темноте можно было нарваться на противника.
- Осмотри дорогу и быстрей возвращайся.
- Не волнуйся, Семен Михайлович, все будет как надо, - успокоил меня командир взвода Ф. И. Афанасьев, назначенный старшим разведки.
Федор - мой старый товарищ. Мы вместе служили еще в Северском драгунском полку. Я знал его как опытного и умного разведчика.
Не дождавшись Шпитального, мы пошли в первый попавшийся дом. Ворошилов потянул на себя скрипучую дверь.
В комнате стоял полумрак, трудно было рассмотреть лица множества стоявших и сидевших людей. Окутанный сизой пеленой табачного дыма, лениво мерцал фитиль в плошке на табурете.
- Товарищи, может, вы перейдете в другую хату, а мы здесь обсушимся, сказал Ворошилов.
- Чего вы за нами ходите? Весь вечер не даете покоя, - сердито шагнул к двери широкоплечий боец, приняв нас за кого-то, кто, видимо, уже пытался выселить их.
- Вам же русским языком объяснили, что хата занята, - спокойно урезонивал кто-то.
- Да чего там говорить. Гони их, Петро, в шею! - посоветовал голос из темного угла. - Какой нахальный народ.
- Кого это вы гнать собираетесь? - вышел я из-за спины Климента Ефремовича.
- Простите, не признаали, - заикнулся Петро и, попятившись назад, опрокинул табуретку. Плошка упала на пол, и фитиль погас. В углу зашуршала солома, с лавки грохнулось пустое ведро и с шумом покатилось нам под ноги.
