- Иван Владимирович, что с вами? Где вы так разукрасились? - с сочувствием осматривал я измазанного комбрига.
- Ползать приходится. Пытался к Лотову вывести двадцать второй полк болотом с фланга, но ничего не вышло, людей засасывает. Придется еще раз атаковать прямо в лоб, через плотину.
- Ну что ж, давайте, Иван Владимирович, раз другого выхода нет, вынужден был согласиться я, - Атакуйте, а мы подумаем, как вам помочь. Сюда должны были подойти передовые части 6-й дивизии. Их мы и рассчитывали направить на помощь И. В. Тюленеву.
Поблизости находилась высота. Мы поднялись на нее, чтобы осмотреть местность и проверить, подходит ли 6-я.
С высоты открывался великолепный обзор во все стороны. Мы видели, что 3-я бригада Тимошенко уже преодолела лес и в конном строю атаковала Хостине, раскинувшееся на дороге к переправе у Вербковице. Из Завалюва по шоссе и полю к Хорышову-Русскому валом катилась темная масса обозов. Юго-восточнее местечка Грабовец, в полосе 14-й дивизии, грохотала артиллерия. Гул артиллерийской канонады доносился и с запада, из-за Менчина. Там вел бой арьергард армии - 11-я кавалерийская дивизия.
А вот и колонны 6-й дивизии. Они только вытягивались от Невиркова по проселку на Котлице.
- Что-то запаздывает Апанасенко, - заметил Ворошилов.
- Да, по времени он должен уже пройти Котлице, - отозвался я, рассматривая деревню Хонятыче к югу от Лотова. Здесь мое внимание привлекли колонны конницы.
- Климент Ефремович, смотрите, противник! - воскликнул я, показывая рукой в ту сторону. - Не меньше дивизии.
В это время у Лотова загремело "ура". Это 21-й полк во главе с комбригом И. В. Тюленевым и командиром полка В. В. Коробковым в конном сомкнутом строю бросился через дамбу и, несмотря на губительный огонь польских пулеметов, ворвался в деревню.
Наблюдая за атакой, мы на несколько минут отвлеклись от польской конницы. А когда вновь обратили на нее внимание, она стояла на прежнем месте в колоннах, стояла и смотрела, как бригада 4-й дивизии громила пехоту в Лотове. Оказать своим помощь уланы не могли - их отделяло от села широкое болото.
Со стороны Хорышова-Русского из леса вытягивалась артиллерийская батарея. Это ее Тимошенко послал на помощь Тюленеву, но, как видно, она безнадежно опоздала. Мы вскочили на коней и помчались к артиллеристам. Впереди верхом ехал начальник артиллерии армии Г. И. Кулик.
- Что же вы, Григорий Иванович, так долго, - укоризненно сказал Ворошилов.
- Грязища непролазная. Застряли, Климент Ефремович.
- Давайте быстрее на высоту, - показал я Кулику. - Есть для вас интересная работа.
Артиллеристы выскочили на гребень, откуда как на ладони виднелись колонны улан.
- А ну-ка, Иван Емельянович, покажи свое искусство, - обратился я к командиру батареи Мирошниченко. - Смотри, стоят, словно на параде.
- Сейчас мы им устроим "парад". - Мирошниченко побежал к одному из орудий и сам стал наводить его на цель. Потом послышалась его басовитая команда, и одновременно ухнули два орудия.
Взрывы произошли в самой середине неприятельских колонн. Ряды смешались, и конница покатилась на юг, в лощину, подступавшую к большому лесу. А вслед 'им неслись и неслись снаряды.
Мы поскакали к Хорышову-Русскому. По шоссе здесь двигались обозы, полки Особой бригады и полевой штаб армии. Сплошной бесконечной лентой тянулись повозки, санитарные линейки с ранеными, походные кухни. Мы приближались к переправам на реке Хучва.
На некоторое время наступила относительная тишина. Не слышно было артиллерийского гула и треска пулеметов. Но в полдень неприятель напомнил о себе. Над 6-й дивизией и обозами появились самолеты.
Скоротечный бой произошел в местечке Хостине, где путь нам преградила вражеская пехота. 22-й полк И. В. Тюленева ударом во фланг быстро смял противника. В атаке отличился командир 1-го эскадрона Тихон Бондаренко. Он первым ворвался в расположение врага и зарубил офицера. Уже будучи раненным, Тихон пленил расчет пулемета, который преграждал путь нашей коннице. За этот подвиг Т. Бондаренко был награжден орденом Красного Знамени. Кстати, в Конармии служила сестрой милосердия его жена Зинаида, тоже отважный человек.
