Пит попытался проникнуть в более глубокие пласты чужого сознания, узнать самые заветные желания и мечты, но понял лишь малую толику этих замысловатых образов и переключился на другие мысли.
Как он и надеялся, эта неожиданная атака на личные переживания сбила с толку безглазое существо. Белый шар моментально почернел и потерял связь со своими механическими слугами.
Беззвучный крик пополз по телепатическому каналу, словно огромная сороконожка. Это был не крик боли, но отчаянного гнева, душевного страдания.
Тишина.
И он вернулся — длинный, протяжный вой как острый серп резанул мозг Пита.
Он попытался разрушить связь. На этот раз пришелец был слишком занят, чтобы вмешиваться в его сознание. Пит сумел отключить его от своего мозга.
Покачиваясь, Пит поднялся и поспешил прочь от гаража и респектабельных домов.
Давление исчезло. Его мысли были легки, проворны, он словно опьянел. Белый шар тоже исчез, за ним больше не следили.
Он должен был радоваться, торжествовать. Но вместо этого у него было ощущение, что он поступил чрезвычайно жестоко с этим странным существом, чей беззубый рот издал такой жуткий, но все же вполне человеческий крик о помощи.
Его одежда превратилась с забрызганные грязью лохмотья. Пит не хотел предстать перед Деллой в таком виде, ему потребуется время, чтобы все объяснить. Он двинулся по Маркет-стрит до магазина дешевой одежды, где долго рылся в кипах джинсов и рубашек, прежде чем нашел что ему нужно. Расплатившись, Пит зашел в туалет и переоделся.
Было всего начало восьмого, в этот ранний час работал только ресторан “У Хальберсторма”. Пит направился туда и заказал завтрак. Сел за столик в самом углу, в стороне от всех, и впервые за несколько часов позволил себе задуматься.
Еще вчера единственная проблема состояла в том, чтобы определить, что является причиной его амнезии и кто постоянно следит за ним. Теперь вдруг все стало намного сложнее. Ему пришлось столкнуться с внеземными существами. И роботами. И, естественно, космическим кораблем. И всеми прочими фантастическими атрибутами.
Если бы кто-нибудь вздумал рассказать ему нечто подобное, он ни за что бы не поверил. Но до прошлой ночи он не мог читать чужие мысли. За ним не гонялись роботы с лицами послушных амурчиков. Он не проникал в мысли пришельцев при помощи своих телепатических способностей. Но то, что он пережил прошлой ночью, перевернуло его сознание. Все это действительно происходило с ним, и рана в плече — лишнее тому доказательство.
Несмотря на столь резкие перемены в восприятии мира, Пит чувствовал себя достаточно уверенно. Если раньше он нуждался лишь в неких символах стабильного существования — дом, жена, работа, привычный образ жизни, — то теперь ему стал необходим как воздух этот открывшийся у него дар, эта способность проникать в суть вещей, пусть самых неприятных, и анализировать новую картину мира, который предстал перед ним в неожиданном многоцветье красок и образов.
Не только мысленные разговоры с безглазым пришельцем и с неуязвимыми роботами привели к такому сдвигу сознания, хотя и они, безусловно, имели к этому отношение. Нет, больше их всех, больше космических кораблей, существ из других миров и андроидов его поразила Делла.
Но Пит боялся возвращаться домой, боялся необходимости объяснять ей все. Вот почему он сперва решил позавтракать. А что, если Делла не сможет понять? И, честно говоря, разве можно ожидать, что она поймет и полюбит мир, открывшийся перед его внутренним взором? Ведь у нее нет способностей экстрасенсорного общения.
И, что еще хуже, вдруг теперь, когда он узнал Деллу, изучил каждый уголок ее сознания, он устанет от нее? Она может превратиться лишь в любопытный тренажер для оттачивания его новых возможностей, а затем, когда уже нечего будет в ней изучать, потеряет для него всякий интерес. Говорят, привлекательность жен-шины часто зависит от таинственности, которая ее окружает. Вскоре, через год-другой, у нее не останется никаких секретов от его всевидящего разума.
Пит отказался думать об этом. Делла всегда останется Деллой. Он всегда будет ее любить. Никакая сила на свете не сможет этого изменить.
