– Вот это! – удовлетворенно произнес сувайвор.
Практически тут же последовал новый удар, не менее сильный. Посвященного скорчило от боли: Источнику было плохо, он почти бился в истерике, если такое слово можно применить к Сеятелю.
Сувайвор приподнял бровь:
– Ого! Интересно, а это кто постарался? Отлично, отлично! Эх, еще бы один!.. Эй, что с вами?
О, если бы Посвященный знал это! С ним творилось что-то непонятное. В его сознании пульсировал паникой ментальный симбионт Источника, его энергетическая частица. Симбионт чувствовал, что целое находится на грани гибели, и не знал, что делать. Естественно, его влияние на разум Посвященного существенно ослабло, и у того в голове воцарилась форменная сумятица. Стройная картина мира, система ценностей, приоритетов, выстроенная линейка планов, целей, задач – все это рухнуло, как замок из песка под ударом сапога. А взамен пришел хаос мыслей, эмоций, воспоминаний… Воспоминаний! Непонятно откуда взявшихся, словно порожденных чужой реальностью, чужой личностью… Чужой? Или, быть может, чужая – та, которую он помнил до этих двух ударов? Ложная память, ложная самоидентификация?
Откуда, например, вот это воспоминание: он разговаривает, нет, пылко спорит с незнакомым человеком… Впрочем, почему незнакомым? Очень даже знакомым! Он называет этого человека Михаилом, а тот его – Федором Дмитриевичем… Странно… Это же не его имя? Или его? Как же его зовут на самом деле? Не может же он забыть собственное имя! Его заставили забыть, да, но где-то в тайниках памяти оно наверняка осталось, и теперь, когда симбионт Источника мечется в полном неадеквате, есть шанс до него добраться… Федор Дмитриевич, Федор Дмитриевич… Воскобойников! Точно! Профессор Федор Дмитриевич Воскобойников! Он же занимался изучением Зон, Источников… пытался расшифровать программу Сеятелей и попробовать изменить ее… Его хотели убить Измененные, но он спасся, потому что был… сувайвором! Впрочем, им он и остается, только здесь, куда он пришел, чтобы перепрограммировать Источник, верх взял последний. Захватил контроль над его разумом и превратил сувайвора в Посвященного! Господи, вот это поворот! Что может натворить сувайвор под властью Источника? Это ж страшное дело! А он, похоже, и натворил: чума, которая уже выкосила Лесногорск и готова выплеснуться в остальной мир из замкнутого в гигантской аномалии пространственного кармана, – это и его вина тоже! Какой ужас! И что теперь делать?
Сейчас ему удалось временно вырваться из-под власти Источника, потому что тот здорово ослаблен взрывами двух мощных становых бомб. Но если не взорвать третью, Источник справится. Сможет восстановиться и снова возьмет его под контроль. А тогда они вместе доведут дело с чумой до конца! Но этого нельзя допустить! Правда, если взорвать третью бомбу, пространственный карман схлопнется, и все, кто в этот момент будут в нем находиться, погибнут… А может, так и надо? Одним движением скальпеля удалить смертельно опасную опухоль из организма планеты? Пусть даже он сам – часть этой опухоли… Да, продолжив свои исследования, он еще может принести немало пользы. Но потенциальный вред куда весомее.
– Эй! – добрался до его мятущегося сознания голос сувайвора. – Вы там как?
– Нормально, – глухо произнес Посвященный, а точнее, уже Воскобойников. Сейчас он должен думать о себе только так. И умереть тем, кем был, а не тем, в кого превратился под властью Источника. – Пока нормально. Но это ненадолго. Двух взрывов для консервации Источника мало. Нужен третий. Где бомба?
Сувайвор презрительно скривился:
– За дурачка меня держите? Я вам скажу, а вы отправите туда своих подручных и обезвредите ее. Нет уж, дудки!
Воскобойников кивнул.
– Понимаю вашу подозрительность. – Он откинул капюшон.
– То, что вы выглядите как человек, еще ни о чем не говорит, – уперся пленник.
– Сейчас я – такой же, как и вы. Сувайвор. Меня зовут Федор Дмитриевич Воскобойников. Профессор палеонтологии, биологии и генетики. Может, слышали? Понятно, не слышали. Впрочем, откуда вам – вы ведь простой сталкер… Я пытался перепрограммировать Источник… Ну, вы его Обломком называете. Но у меня не получилось. Он подчинил мой разум.
