— Интересно, — справившись с удивлением, произнёс Шаин. — Как же вы умудрились… вмешаться?
— С наступлением смерти душа оставляет тело, и чтобы уйти на очередную реинкарнацию, должна пройти через врата Иркаллы. Я удержала тебя… не дала уйти. Далим, Инилан и Нурнан парализовали Аргала.
— И вы проделали весь этот спектакль на глазах многотысячной толпы? — Шаин недоверчиво хмыкнул.
— Они ничего не увидели, — Таргин недобро усмехнулась. — За кого ты нас принимаешь, а?
— Ладно, ладно, — гладиатор показал ладони. — То есть для всех я как бы мёртв?
— Да, — ядар кивнула. — А дальше догадайся сам.
Шаин смежил веки, его лицо на пару мгновений исказилось гримасой боли. Открыв глаза, он уставился на Таргин.
— Хитро. Тело регенерировали в саркофаге, и душу обратно присоединили к телу. Память Хавизара иногда помогает понять некоторые детали, — пояснил Шаин, заметив недоумение на лице ядара.
— Сложно с тобой, Хави, — призналась Таргин, покачав головой. — С тех самых пор, как твои мысли закрылись для меня.
Гладиатор улыбнулся, пожав плечами.
— Хорошо. Вы меня спасли, воскресили. Нет, я вам благодарен, конечно… Но не понимаю — зачем? Могли ведь не воскрешать, и желания гладиаторов не пришлось бы исполнять.
— Ты прав, — Таргин кивнула. — Не стали бы воскрешать, если б ты не смог ударить Арагала хоть как-нибудь. Ну и… ты же сам сказал, что владеешь важными для нас сведениями. Или ты солгал, Хави? — ядар подозрительно сощурилась.
— Нет, не лгал.
Шаин потянулся к подносу и, взяв зелёное яблоко, с хрустом откусил смачный кусок. Прожевав и насладившись сочным вкусом спелого фрукта, гладиатор внимательно посмотрел на хозяйку башни и выпалил:
— Нунарти в Дархасане.
— Чтоо-о?!
* * *
С высоты птичьего полёта Пустошь Демона кажется ещё более удручающей. Чёрной кляксой она протянулась во все стороны на многие мили — не видать конца и края безжизненной пустыни. Только агатовые скалы, торчащие то тут, то там среди тёмных барханов, напоминали горбы и гребни исполинских мифических тварей, навечно уснувших под толщей чёрных песков. Мерцающие над головой звёзды и спираль Млечного Пути только усиливали мрачный контраст, отчего простиравшаяся подо мной Пустошь Демона походила на непроглядную бездну, которая только и жаждет проглотить неосторожного путника.
Гигантская чёрная птица машет крыльями, ветер свистит в длинных перьях. Верхом на Найрин, превратившейся в каргана, я лечу прямо в сердце Пустоши. Пора встретиться с Нунарти и освободить Алаю с Орилой. Надо всего лишь действовать по обговорённому с ядарами плану. Тогда всё получится. Должно получиться…
— Где это мы? — спросил я.
Многократное «мы» эхом ответило мне и потонуло в глубине гигантского зала. О масштабах судить было сложно, так как помещение буквально погружено во мрак. Потолок терялся где-то во тьме, отчего казалось, что над головой раскинулась пропасть, а мы с Таргин просто шли себе по потолку вверх тормашками. Единственный ориентир, к которому мы продвигались — тускло освещённый белый пятиугольник на полу, выложенный из мраморных плит вокруг прозрачной полусферы. Над ней в воздухе вилась туманная дымка.
— Под ареной, — тихо отозвалась Таргин. — Это главный Храм Боли.
Ну вот теперь окончательно ясно предназначение арены и Турнира Пяти Башен. Я и раньше знал, что в этих кровавых поединках и испытаниях ядары питаются муками гладиаторов, а также их эмоциями и эмоциями зрителей. Но чтобы тут располагался Храм Боли и напрямую выжимал энергию… Если ещё учесть, что арена построена в форме вогнутой линзы, плюс предположить, что она фокусирует эфир, то… Н-да. Сколь много энергии ядары собирают за каждый турнир? Подозреваю, что очень много — игра стоит свеч, иначе кровавые соревнования не проводились бы ежегодно. Или вообще не возникли бы никогда.
Добравшись до полусферы, мы остановились в трёх шагах от неё.
— Дальше что?
— Потерпи. Скоро все явятся. Я срочно всех вызвала… Как ты мог, Хави?
— Эм, ну…
— Молчи! — Таргин тяжело вздохнула. — Будешь перед всеми отчитываться за сокрытие столь важных сведений. Радуйся, что я не растерзала тебя на месте!
