Трудно деду-старику…
Вырос, внучка, я и книжкам
Дал вскружить себе башку.
Жили мы в крутую пору,
Сколько жару было, спору…
Хоть и были безбороды,
Все мы были смельчаки…
Чернышевский! Бокль! Свободы!
Отсидел в тюрьме я годы…
Впрочем, это – пустяки.
Я с тюрьмы не изменился,
Да разбила жизнь мечты.
Я взгрустнул, да вдруг влюбился
В попрыгунью, вот как ты.
Не бывать лукавей, краше
И нежней моей Наташи…
Как я плакал, как смеялся…
Дни и ночи, ночи – дни,
С нею я не расставался,
А потом… потом стрелялся…
Впрочем, это пустяки.
Внучка! Надо баловнице
Седину мне растрепать!
Ну, тогда еще, в больнице,
Помню, много стал читать.
Года три я так учился…
Тут уж в Канта я влюбился.
Сколько знали мук, печали
Одиночества мои…
Что за крылья вырастали!
Сам писал… да не читали…
Впрочем, это пустяки.
Стал скучать, скитаться всюду,
Много видел разных стран…
Никогда не позабуду
Рим, Венецию, Милан…
Помню, страстный, дикий, хмурый,
Жил я лишь архитектурой.
Вместе с готикой сурово
В высь летели сны мои…
А Севилья, а Кордова!
Деньги прожил… Право слово,
Деньги вздор и пустяки.
Нет, не спрячешь! Я заметил!
Дай-ка трубочку мою.
Так… Вернувшись, бабку встретил
Я покойную твою.
Как она была красива…
Как печальна, как правдива…
Ты, мой друг, ее не знала;
Годы жизни коротки
Были Анины… Хворала…
Бедность нас тогда терзала…
Впрочем, это пустяки.
А потом один. Трудился,
Только дочкой и дышал…
Я с ней плакал, с ней молился,
Книги с ней перечитал.
Молодежь к нам приходила,
Дочь студента полюбила…
Ох, была она упряма,
Всё не слушалась она.
И опять случилась драма,
Умерла в Якутске мама…
Внучка, спишь ты? Внучка, а?
