Противоречия - страница 6

Шрифт

Интервал

А сердце от любви закона. Нет тягостной любви и лишь полна страданий

Любовь Фамари и Аммона.

Предмет любви уйдет – забудутся беспечно

Любовь, и ласки, и обида; Но благо той любви, что будет крепкой вечно –

Ионафана и Давида.

Мудрец Нафан сказал: Нельзя исчислить смету

Грехам в Содоме и Гоморре,

Богатства, равного богатству Рима, нету

И нет сильней любви, чем к Торе.

Сказал Гамалиил: Кто Торы стал страницу

Учить седым, пред тьмой могилы,

Подобен старику, влюбленному в девицу,

Но не имеющему силы.

Рек рабби Симон: Истинам учить я буду,

И первая есть между ними –

Одна часть красоты рассеяна повсюду

И девять в Иерусалиме.

Но эту красоту вы можете, как в мирре,

Слезами потопить своими –

Одна страданий часть во всем великом мире

И девять в Иерусалиме.

УДЕЛ ЛЕВИТОВ

Чертя разумно линии межей

Великого раздела,

Колену Левиину Моисей

Не дал удела.

Сказал: Левиты позабудут плоть,

Как их межа забыта;

Принадлежит один удел — Господь –

Сынам Левита.

Прошли века. Израэль был разбит:

Его удел – гнет плена,

Но до сих пор задумчивый левит

Хранит удел колена.

Я понимаю, что врагам хотел

Левит предстать со славой,

Но как же смех не отнял твой удел,

О, рабби величавый?

В ШВЕЙЦАРИИ

Глубина небесная,

Камень-великан…

Пропасти отвесные

Падают в туман.

Каменны и щелисты

Стороны горы,

Склоны – можжевелисты,

Выступы – остры;

Кое-где нанизаны

Сосны в белой мгле;

Временем изгрызана,

Башня на скале…

К узким, мшистым келиям

Взлезу по камням,

К дряхлым подземелиям,

Сводам и орлам.

СЕКУНДЫ ЖИЗНИ

«Вы тоже не раз замечали…»

Вы тоже не раз замечали,

Есть как бы опушка у сна?

Уж брезжут какие-то дали,

Ясней очертания стали,

Темь стала прозрачна, нежна..

Редеет дремота, но где-то

Еще сновиденья видны,

Вы ловите смысл их, ответы,

Но блески сознанья, как светы

Крадутся, ложатся на сны.

Вы чуете, вот заиграют,

Ворвутся, как песни, лучи,

Но всё еще сказки витают

И женщины снов моих тают

На самой опушке в ночи…

В БИБЛИОТЕКЕ

Откинусь. Строги и важны молчащие

И книги и бюсты-мыслители.

Как славно… Лампы, страницы шуршащие

И тишь монастырской обители.

Я вижу милые лица читающих,

Серьезные, скромные, дельные,

И слышу шепоты: «стон голодающих»,

«Лассаль» и «исканья бесцельные».

«Я странную женщину знаю…»

Посв. Е.К.Щ.

Я странную женщину знаю.

Душа ее – это мое:

Я тайны ее понимаю,

Лишь только взгляну на нее.

Она несомненно прекрасна,

Но кто ж получил ее «да»?

И все говорят, что несчастна,

И очень она уж горда,

Что всё ее горе от скуки,

Что просто она холодна,

Но любят ее, ее руки,

Духи ее trefle-incarnat.

Но знаю я то, что в ней скверно

И чем она так хороша:

Душа ее страшно безмерна,

Такая большая душа…

И этой душой она смело

Всю жизнь, сразу всю, обняла,

А после в себя поглядела

И там уж души не нашла.

«В знакомой, привычной печали…»

В знакомой, привычной печали,

Один, он давно уже жил.

Над ним подшутили: сказали,

Что кто-то к нему приходил.

«Какая-то барышня были.

Ушли, не сказав ничего»…

Он думает… Нет, позабыли

Знакомые адрес его.

Но что-то вдруг в нем загорелось,

Мечтая, он странно стал ждать…

Как жалко! Быть может, хотелось

Кого-то ему приласкать…

МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ В ВАЛААМСКОМ МОНАСТЫРЕ

Посвящается М. X. Б.

Могилу раннею весною

Я – вольный, грустный, сам не свой,

Нашел, бредя глухой, лесною,

Давно заросшею тропой.

И на плите, склонясь лениво,

С трудом я разобрал едва

На ней зарубленные криво,

Почти что стертые слова:

«Раб Божий Варлаам, смиренный схимонах,

Благочестивейший в сынах пустынножитель.

В двадцать втором году, в младенческих летах,

По воле Господа вступил в сию обитель.

Подвижничал в трудах, посте и послушании,

До старости радея неустанно.

Семнадцать лет пребыл отшельником в молчании

На острове Святого Иоанна».

Я часто после, как влюбленный,

Любил к плите той приходить,

Мечтать, как жил здесь погребенный,

И думать, как же надо жить…

ПУСТЯКИ

Уже в былое цепь уходит далеко,
Которую зовут воспоминаньем…
В. Брюсов

Внучка! Кинь в камин полено!

Мерзнет дряхлая спина.

Сядь-ка к деду на колено,

Что ты, милая, грустна?

Эх, в твои года, бывало,

Грусть ко мне не западала.

И с чего бы? Знай, салазки,

Барабаны да коньки…

Вот раздолье! Шутки, пляски…

Ушибусь я – мама глазки

Поцелует: пустяки.

Не вертись, голубка, слишком:

Похожие книги

Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

Сигизмунд Доминикович Кржижановский, Юлиан Тувим

Ночной корабль

Мария Вега

Хризалида

Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович, Татьяна Феликсовна Нешумова

Письмо самому себе

Борис Анатольевич Нарциссов

Души сокровищницы двери

Джамаль Хамди

Цветы на обоях

Михаил Борисович Бару

Дорога, которой нет

Татьяна Юрьевна Щербинина

Лихое времечко

Ира Николаева