Я откинулась на спинку стула, понимая, что момент упущен. Возможность поговорить с Райдером не представится до самого конца урока – и то, если он сразу не сбежит, чтобы успеть в следующий класс. Парень помешан на пунктуальности.
И вот, когда я уже пожалела о том, что надела лучший свитер, меня осенило.
Может, нам с Райдером и не удавалось найти общий язык, встречаясь лицом к лицу, но мы оба были асами в переписке. Разумеется, он об этом не знал, зато я знала. Как и то, что он не сможет перебить меня, если я напишу все, что хочу сказать, на бумаге.
Я вырвала лист из тетрадки, сделала вид, будто конспектирую лекцию мистера Бакли, а сама тайком строчила записку Райдеру. Мне понадобилось несколько попыток, чтобы подобрать правильные слова, но в конце концов кое-что получилось.
Привет. Я знаю, у нас есть проблемы, но ты ведь общаешься с Эми, верно? Она – моя лучшая подруга, и, как бы плохо ты обо мне ни думал, я действительно хочу, чтобы она была счастлива. Поэтому предлагаю забыть старые обиды. Давай объявим перемирие? Хотя бы ради нее. – С.
Скажу прямо – от некоторых фраз меня тошнило. Я боролась с желанием разорвать листок и просто написать, что все это время он общался со мной. Написать правду. Впрочем, я знала, что это ни к чему не приведет. Он подумает, что я вру, как бы иронично это ни звучало. Или решит, что это очередная злая шутка.
Не давая себе передумать, я сложила листок, похлопала Райдера по плечу и швырнула записку ему на колени. С минуту он просто смотрел на нее, не прикасаясь к бумаге. Как будто боялся, что она взорвется или что в ней окажутся споры сибирской язвы или еще какая-нибудь дрянь.
– Да не напрягайся ты так, – прошептала я.
Он вздохнул, достаточно громко, чтобы я услышала, и все-таки поднял записку. Потом медленно развернул листок и стал читать.
Казалось, прошла вечность. Его глаза, должно быть, тысячу раз просканировали слова. Ожидание было мучительно. Но наконец он схватил ручку и принялся строчить ответ.
Я затаила дыхание, когда Райдер сложил листок – аккуратнее, чем я, – и быстро перебросил через плечо на мою парту.
Я поймала записку и едва не порвала ее, торопясь развернуть и прочесть.
Идет. Перемирие – ради Эми.
Я улыбнулась и вздохнула с облегчением, ощущая, как уходит напряжение.
Но снова окаменела, когда мистер Бакли отвлекся от какого-то там Генриха и переключился на Райдера.
– Мистер Кросс, – сказал он. – Не вы ли только что передали мисс Ардмор записку?
– Э-э…
– Не знаю, как там было заведено в вашей бывшей школе в Вашингтоне, – мистер Бакли сделал паузу, и кто-то фыркнул, – но у нас, в Гамильтоне, не одобряют переписку на уроках.
– Мистер Бакли, я… – начал было Райдер.
– Он не передавал мне записку, – вмешалась я.
Мистер Бакли и Райдер одновременно повернулись ко мне. Я была абсолютно спокойна. Может, переписка с Райдером едва не довела меня до нервного срыва, но соврать о записке я могла бы даже во сне.
– Прошу прощения, мисс Ардмор?
– Райдер не передавал мне записку. – Я уже успела убрать бумажку со стола и спрятать ее на коленях, пока мистер Бакли беседовал с Райдером. – Он… передал мне кое-что другое.
– О? И что же это?
– Не уверена, что стоит об этом говорить, мистер Бакли.
– Вы можете сказать мне или директору, мисс Ардмор. Выбор за вами.
– О, ладно. Райдер бросил мне… э-э… гигиеническую салфетку. Она выпала у меня из косметички, и он мне ее вернул.
– А… О-о. – Лицо мистера Бакли приобрело свекольный оттенок.
Райдер выглядел смущенным. Мне стало интересно, слышал ли он когда-нибудь, чтобы прокладки называли «гигиеническими салфетками». Вряд ли он вырос на романах Джуди Блум[25], поэтому я в этом сильно сомневалась.
– Извините, мисс Ардмор. – Мистер Бакли откашлялся. – Я не хотел привлекать внимание… к столь интимным подробностям.
– Ничего страшного, – сказала я. – Это всего лишь прокладка.
До Райдера наконец-то дошло. Но к его чести, он быстро взял себя в руки. Чего нельзя было сказать о мистере Бакли. В классе раздавались смешки, а он, казалось, оцепенел от ужаса.
Бог мой, как же уязвимы учителя-мужчины.
– Что ж, давайте вернемся в Англию? – Мистер Бакли устремился к доске.
