– Что, растерялись немножко? Рассчитывали сразу пирамиды увидеть? Подождите, подождите, все впереди.
– Ну и что, что растерялись? – обиделся Даня. – Первые впечатления всегда несовпадательные. Ожидаешь одно, видишь чуть-чуть другое. Мы же не маленькие, понимаем.
– Зато тепло, – довольно прижмурилась Аська. – Не то, что в Москве.
И она быстренько сунула в рот плавленый сырок, чудом оставшийся от ее самолетного обеда. И правильно сделала: на такой жаре сырок в ее кармане через полчаса растаял бы.
Витя Огурцов молчал. Но видно было, что настроение у него хорошее. Наверное, он вспоминал, как удачно съездил из аэропорта Шереметьево за планшеткой Ивана Сергеевича. И успел к самому концу регистрации. Спас, можно сказать, положение! А ведь думать о таких вещах всегда приятно.
– Неприятности у нас, Иван Сергеевич, – вдруг сказала Нонна Матвеевна и сразу добавила, чтобы не испугать: – Но не катастрофические. Двое рабочих ушли. Мало платим, сказали. Но один вот, Ахмед, остался. И то потому, что считается у нас на практике как студент Каирского университета.
И она кивнула на водителя. Тот услышал свое имя, оглянулся, улыбнулся и подмигнул ребятам.
– Молодец, Ахмед Радван, – похлопал водителя по плечу Иван Сергеевич. – Верный наш помощник. Знаете, Нонна Матвеевна, местным есть с чем сравнивать. Рядом с нами ведь работает американская экспедиция. А там заработная плата выше. Вот они и надеются устроиться там, где больше платят. Что делать…
– Но я уже составила руководству нашего института письмо, в котором указала на необходимость увеличения сметы, – сказала Нонна Матвеевна. – Посмотрим, какой будет ответ.
– На последнем совещании говорили об этом, но… – И Иван Сергеевич стал разговаривать с Нонной Матвеевной о всяких непонятных ребятам вещах.
А Филя подумал о том, что у этой тетеньки очень подходящее ей имя – Нонна. Начинается с «но». Как будто она всему перечит. Нечего удивляться, что все, о чем она говорит, начинается с предостережения – «но как это, но что это»! Филя решил, что эту мысль надо обязательно запомнить и рассказать Дане. Чтобы тот оценил его остроумное наблюдение.
Словно в подтверждение его открытия, Нонна Матвеевна сказала с гордостью:
– Но… есть и приятные новости, Иван Сергеевич! Вадим нашел замечательный палестинский сосуд. То есть, конечно, фрагменты. Но уже процентов шестьдесят фрагментов, что позволило приступить к склеиванию. Так что форма уже почти полностью восстановлена. Как видите, работа кипит.
– Я и не сомневался в этом, дорогая Нонна Матвеевна! – воскликнул Иван Сергеевич. – Поздравляю вас. Приедем, и Вадима поздравлю. А работа наша еще больше закипит, уверяю вас! Прямо с сегодняшнего дня. Правда, ребята?
Друзья молча закивали в ответ. Почему-то побаивались они этой тетеньки. Наверное, с непривычки. Только Аська не удержалась:
– Закипит! Конечно! На такой жаре.
Все засмеялись. Не скрыла улыбку и Нонна Матвеевна.
– Да они у вас с чувством юмора, – сказала она. – Не соскучимся.
«Конечно, не соскучимся, – подумал Филя. – Не за этим летели. Скучать и в Москве можно». Наверное, точно такая же мысль пронеслась и в головах его друзей. Во всяком случае, это было просто написано на их лицах.
И вдруг вдалеке выросли над горизонтом пирамиды! Дымчатые, как далекие горы, они показались живыми. Не живыми, а… настоящими! Совсем не такими, какими ребята привыкли их видеть на фотографиях и по телевизору. Казалось, пирамиды двигались, медленно приближаясь навстречу несущемуся джипу.
– Смотри… – только и сумел выдавить из себя Филя, толкнув Даню в бок.
Как будто тот сам не видел!
– Вот они, красавицы… – негромко пробормотал Иван Сергеевич. – Знаете, Нонна Матвеевна, всегда волнуюсь, как мальчишка какой-нибудь. Представляю, что сейчас испытывают ребята… Только из-за этого следовало их взять с собой. Понимаете?
Он украдкой оглянулся. Наверное, хотел убедиться в том, что не зря затеял эту поездку. Но можно было и не оглядываться. Очень даже не зря!
Нонна Матвеевна все же не удержалась от тихого вздоха. Если бы Филя не любовался сейчас пирамидами, то у него обязательно мелькнула бы мысль о том, что Нонна Матвеевна опять подумала о своем «но…».
