И наконец, торжественный день настал. Все было готово к показу. Мария собиралась уйти пораньше с фабрики, чтобы успеть переодеться к вечеру. В последнюю минуту она вызвала к себе Кармен.
– К завтрашнему утру мне нужны для производства новые образцы тканей, очень прошу тебя, подбери их сегодня же вечером.
Кармен онемела: как это понимать? Мария не хочет, чтобы она, Кармен, присутствовала на открытии салона? Из-за своей прихоти она лишает Кармен праздника и возможности узнать, как примут ее, пусть небольшую, но авторскую коллекцию?!
Но вслух Кармен ничего не сказала. Кивнув, она пообещала все сделать к завтрашнему дню.
Мария была довольна. В ней и вправду говорило мстительное чувство, ей хотелось досадить Виктору, досадить Кармен, видеть их вместе на своем празднестве для нее была сущая мука. Отсутствие Кармен на открытии не прошло незамеченным; все поняли: Мария ревнует. А Виктор возмутился – никогда раньше Мария не смешивала дела с личными отношениями! Он счел ее поступок дурным тоном. И ему еще отчетливее виделась необходимость уйти с фабрики.
На следующее утро он подал заявление об уходе. Мария такого не ожидала. Ей казалось, они связаны друг с другом так тесно, что связь эту невозможно разорвать. Бывало, они ссорились и раньше, но очень скоро опять находили общий язык. А тут вдруг… Как раз тогда, когда Мария поняла, что не может обойтись без Виктора и совсем не из деловых соображений, она… да, слово это страшно было произнести, но она больше не сомневалась: она любила Виктора.
Вечером Мария поехала к нему. Господи! Такой родной знакомый дворик, и все тот же добрый, гостеприимный дом.
Мария вошла в просторную столовую с большим столом, за которым столько раз они сидели тесной большой семьей… Теперь за ним сидел один Виктор.
– Виктор! Прошу тебя вернуться… ты мне нужен, Виктор, ты мне очень, очень нужен… – сказала, подходя к нему, Мария.
Виктор встал и заходил по комнате.
– Сожалею, Мария, но я все для себя решил.
– Я нуждаюсь в тебе не только как в администраторе, как в друге…
– Ты сама сказала, что наши отношения – это отношения служащего и хозяйки фабрики, о какой дружбе ты теперь говоришь?
– Я была не права, и сказала глупость со злости.
– Все, что говорится со злости, имеет под собой почву. Прости, Мария, но я никогда больше не переступлю порога твоей фабрики. Дела я приведу в полный порядок, чтобы у нового администратора не было никаких проблем, а затем откланяюсь.
– Это твое последнее слово? – Мария смотрела Виктору прямо в глаза.
Не отводил глаз и он, но лицо у него было сейчас по-мальчишески упрямое.
– Да, Мария, последнее.
– А ты понимаешь, что все на этом кончается?
– Безусловно.
– Ты выбрал Кармен?
– Я сказал тебе, что не имею к ней никакого отношения.
– Поклянись.
– Клянусь, что ухожу только из-за тебя.
Мария смотрела на Виктора. Его лицо стало для нее теперь таким дорогим – темные глаза, темные непокорные волосы, такие знакомые темные усы.
– Нет, Виктор, я не верю, что твоя любовь прошла.
– Ты подточила ее, Мария.
– Я просила только ждать.
– Пока ты будешь с другими?
– Пока забуду, что было.
– Ты не хочешь забыть, Мария. А я уйду с фабрики и начну новую жизнь, жизнь, где не будет тебя, Мария. И тоже забуду о былом…
Мария повернулась и медленно пошла к двери – нелегко, когда внезапно вся твоя жизнь оказывается прошлым…
Наутро Мария обсуждала с Рейнальдо, что уже сделано и что еще предстояло сделать.
– Венесуэла, Эквадор, Коста-Рика, – перечислял Рейнальдо, сидя по другую сторону большого письменного стола Марии, за которым ей так хорошо работалось.
– Да, мы охватили почти всю Латинскую Америку, Рейнальдо, – подхватила Мария. – Остались только Аргентина и Бразилия.
– Со временем откроем и там наши магазины.
– А потом Европа…
Заглянула Каролина, секретарша, и спросила, может ли войти Кармен.
Мария кивнула.
Рейнальдо попрощался и вышел, пропустив в дверях входящую в кабинет Кармен. Сегодня она выглядела особенно эффектно: высоко подобрав свои рыжеватые волосы, в голубоватом, холодном, в цвет глазам, платье.
– Я пришла сообщить, что ухожу с фабрики.
– Показалось обидным, что не участвовала в открытии салона?
