Все от души повеселились на крестинах. Донья Матильда чего только не напекла и не настряпала. Пригласили и гостей – Альмиру с матерью, и они тоже принесли сладкий румяный пирог. Поднимали тосты за крепыша Хосе Игнасио, за Марию, желали им счастья, благополучия. Виктор сиял, гордясь своим крестником. Хмурилась одна Альмира: она не могла простить Виктору счастливой улыбки, ревновала его к Марии и готова была чернить ее: нет, не была Мария порядочной, и случается такое лишь с непорядочными, ну разве можно предположить, что такое случилось бы, например, с ней, с Альмирой? Говорить Альмира могла что угодно, и ревновать могла сколько угодно, однако крестины шли своим чередом и жизнь тоже. И когда Виктор попросил Альмиру заказать у Марии платье, то Альмира скрепя сердце заказала, хотя снова чего только не говорила и заранее была недовольна платьем. Но платье вышло на славу и понравилось даже ревнивой Альмире, а это было уже кое-что. Маленькая, но победа.
Дело у Марии ладилось, появились заказчицы. Шила Мария хорошо и быстро. Заказчицы уходили от нее похорошевшие и довольные. Рекомендовали Марию своим приятельницам. Мария теперь кое-что зарабатывала и опять могла посылать домой деньги. Подрастал и ее малыш, ему исполнилось уже пять месяцев, он так мило улыбался и был такой забавный и трогательный! Все любили и его, и Марию. И все-таки она как-то призналась Рите: все так добры к ней, а она все-таки чувствует себя одинокой. Оставаясь одна, она часто грустила, но на людях всегда была спокойной, серьезной, уверенной. Зачем кому-то знать, что у нее на душе?
Как-то Мария, взяв Хосе Игнасио на руки, предупредила донью Мати: они с Ритой идут на почту. Донья Матильда, улыбаясь, помахала им рукой: «Счастливого пути, детки! Счастливого пути!»
Но не прошло и получаса, как во двор вбежала Рита, на ней лица не было:
– Марию с малышом сбила машина!
Донья Мати в ужасе застыла. Виктор привстал.
– Нет-нет, все живы! Мария закрыла собой малыша, и вот теперь ее отвезли в больницу.
– В какую? – Виктор вскочил. – Пойдем, Рита, узнаем, что с Марией, что с малышом?
Строгая сестра в больнице сообщила, что ребенок не пострадал, его можно забрать, зато мать нуждается в небольшой операции: у нее сложный перелом ноги, и ходить она не сможет довольно долго.
Мария лежала в жару, в полузабытьи, ей чудилось: над ней склоняется любимое и любящее лицо Хуана Карлоса, даря покой и облегчение ее израненному сердцу…
– Простите, сеньора, за вынужденное опоздание, – Хуан Карлос склонился к руке доньи Флоренсии Амолинар.
Дон Густаво пригласил на ужин свою старинную знакомую и настоятельно просил сына быть дома к шести часам. Лорена и дон Густаво неодобрительно смотрели на Хуана Карлоса.
– Молодые вправе располагать своим временем, – улыбнулась Флоренсия – она выглядела бы совсем молодой, если бы не седина.
Хуан Карлос занял свое место за красиво накрытым столом в просторной столовой.
Ужин прошел необыкновенно приятно. Дон Густаво сиял: Флоренсия была его первой любовью, и глядя на нее после многих лет разлуки, он понимал: любовь не стареет. Утонченной внешностью, умом и тактом Флоренсия очень понравилась Лорене, которой не так-то просто было угодить. Но Флоренсия ушла рано, она торопилась домой, к дочери. У ее обожаемой Фернанды было хрупкое здоровье, больное сердце, она почти не выходила из дома, и мать никогда не оставляла ее надолго одну. Прощаясь, Флоренсия пригласила Лорену приходить к ним. Ее дочь так одинока, у нее совсем нет подруг! И Лорена пообещала навестить Фернанду, пообещала искренно, с явным душевным расположением.
Понравилась Флоренсия и Хуану Карлосу, но душой и телом он сейчас был далеко отсюда. Телом он принадлежал Наталии, которая стала его любовницей, а душой – Марии, о которой он никак не мог позабыть.
Не могла позабыть о Марии и Наталия, и не могла отказать себе в удовольствии удовлетворить свое любопытство. Не без труда нашла она маленький дворик. Появление высокой красивой блондинки с распущенными волосами не осталось в нем незамеченным. Комната показалась Наталии убогой – стол, стул, шкаф, детская кроватка, на большой кровати полулежала Мария, которая после несчастного случая все еще не могла ходить и работала в постели. Все это сильно изменило ее жизнь: Рита ушла от своей хозяйки и стала помогать ей и крестнику. Донья Матильда села за машинку и шила скроенное и сметанное Марией. Наталия сослалась на подругу, которая порекомендовала ей Марию, сказала, что хотела бы заказать платье, но затрудняется с фасоном и не знает, сколько нужно материи.
