Ничего от эротики в грезах душегуба не было, Зураб, скорее, воображал себя патологоанатомом.
Но нет. Нельзя. Времени становится все меньше, не до удовольствий. Но если ищейка в ключевой момент придет в себя, то можно будет оттянуться. Позабавиться чуток.
Зураб вернулся в дом, собрал все необходимое. Положил в дорожную сумку сапоги и унты, отдавая предпочтение тем, что несколько отличались по размерам. Вышел на улицу, запер дом, не охнув, сел на руль и вывел тачку за ворота.
Легко выпрыгнул обратно из салона и закрыл створки ворот.
* * *
Подошвы равномерно нажимали на педали, боль не пронзала, вплеснувшаяся в кровь через иглу энергия искала выхода. Киллер ехал к заброшенному долгострою, когда-то обещавшему стать заводом. Мысль: оставленная на той территории машина со следами крови наведет на Переславль – тревожила уже не слишком. Опаснее и дольше было б рыскать по дорогам с оглушенной девочкой в салоне, искать удобное место, где в сочетании: укромная площадка с подходящими декорациями для предстоящего «спектакля», полное отсутствие зрителей, удобный подъезд и возможность бесследного отхода. И что еще: под долгостроем проходила широкая труба канализационного коллектора. Зураб собирался сбросить тело в колодец непосредственно в производственном помещении завода. Два тела – Ивана и Евдокии – будут искать долго, и может так случиться, что мертвую девочку так и вовсе не разыщут.
Почти впритирку к высоченной стене забытой стройки примыкала расчищенная от снега дорога до крупного дачного поселка, где даже зимой жили люди. Съезд на территорию несостоявшегося производства, разумеется, заметён, но «туарег» туда проедет. До главного корпуса не более двадцати метров по ровной, без коварных рытвин подъездной площадке.
Подъезжая сюда по темной дороге, идущей через поле, Зураб не встретил ни одного автомобиля. Провел порыкивающий «фольксваген» через просвет в бетонном ограждении, где когда-то предполагали навесить ворота. Легко проскочил площадку, завел машину под гулкий свод бесконечно огромного производственного корпуса.
Остановился в самом центре зала. Осмотрелся.
Навряд ли в продуваемом ветрами, промерзшем до звона здании могут поселиться бомжи, но чем дьявол с людьми не шутит. Внутри такой громады можно и небольшой домик выстроить.
Но нет, все было тихо, мирно, пусто. В долгострое, расположенном поодаль от магазинов, бичи не обосновались.
Зубарев врубил в салоне свет, рывком за волосы приподнял к себе лицо девчонки.
Девушка негромко застонала. Во рту пересохло, в полуприкрытых веками глазах плавали туманные зрачки.
В себя приходит детка, понял киллер. Но оглушать Евдокию еще один ударом шокера не пожелал. Ищейка почти час провалялась в согнутом положении и вряд ли способна напакостить – мышцы затекли, окостенели.
А проститься с девочкой Зураб хотел «по-человечески». Не резать бессознательное тело, а насладиться полноценным ужасом девчонки, разрушившей столько хитроумных комбинаций, пустившей псу под хвост размеренное, планомерное существование профессионала!
Зубарев отпустил волосы Евдокии. И ее голова безвольно опустилась вниз.
Киллер вышел из машины. Достал из багажника автомат с глушителем и, отойдя на достаточное расстояние, прошил капот очередью! Поднял ствол чуть выше и раскрошил переднее стекло.
Наемник остерегался оставлять машину целой, хотя и со следами крови. Сейчас же, даже если «фольксваген» случайно найдут хваткие ребята-автослесари, ни у кого и мысли не возникнет угнать и разобрать пробитый пулями автомобиль с испятнанными кровью креслами. Себе дороже выйдет.
Убийца вернулся к машине, поглядел на сыщицу: девчонка завизжала, когда ее стеклом засыпало.
– Везучая, зараза, – усмехнулся киллер.
Обстреливая «туарег», он ни чуть не беспокоился – зацепят пули Дусю, не зацепят… Главное, что не убьют. Зураб стрелял так, чтобы шальная пуля голову и грудь всерьез не ранила.
Из-под приборного щитка на киллера таращились безумные глаза девчонки.
– Очнулась, милая? – шутливо поприветствовал ищейку. – В себя пришла? – Зураб положил на лоб девушки ладонь в перчатке, несильно ткнул. – Обожди еще немного. Дела закончу – пообщаемся.
