– Нет, эту хату мы засвечивать не будем, – решительно повторил Зураб. Поставил точку.
Напарник промолчал. Потер чисто выбритую щеку перчаткой, покривился…
И внезапно вытянулся как струна. Уставился вниз.
Зураб тоже глянул на то, что делается перед подъездом…
Из подъехавшего к дому такси выбиралась Евдокия Землероева.
– Мать твою… – прошептал Молчун. – Вернулась!
Да, вернулась. И не одна, а вместе с чемоданом и женщиной в бежевом полушубке.
Но это – черт с ним. Главным было следующее: как только такси отъехало от подъезда, во двор из-за угла медленно вывернула еще одна машина. И встала на прикол у второго подъезда. И вот из этого автомобиля уже никто не вышел. Неприметная малолитражная машина замерла, но движок ее работал, обогревая салон и пассажиров.
– Привет. Приплыли, – пробормотал «второй». – Ищейка привела кого-то.
Зураб почувствовал, как на скулах натянулась кожа. Судя по всему, Молчун значительно опередил ищейку, добираясь от адреса на метро. Или девка куда-то заезжала… Где-то моталась…
С кем-то еще встретилась?
– Эх, – крякнул рядом «второй номер». – Девку надо было валить в метро! В давке!
– Так что ж не завалил? – едва слышно произнес Зураб.
И Молчун тут же к нему развернулся, слюной забрызгал:
– Приказа не было! Ты же сказал «веди ее», «посмотри, с кем встретится»!
Опять упрек.
Такого раньше не было.
Волчонок вырос и зубы стал показывать?
Зураб отодвинулся от Молчуна. На лице опытного снайпера не дрогнул ни единый мускул.
– Голос прибери, – тихо приказал Зураб. – Не гавкай.
– А чё я неправильно сказал? – возмутился «второй номер». – Девку надо было мочить в метро. Из дома она вышла, за ней Синдикат охотится… Какие к нам вопросы?!
Пожалуй – справедливо.
Зураб уже и сам понимал, что слишком зациклился на изящной интриге и, когда от зада отлегло, решил-таки воплотить красивую задумку до конца: убрать девчонку руками конкурентов и тех потом убрать с игрового поля в камеры СИЗО.
Перемудрил, перемудрил…
Но не оправдываться ж, в самом деле?!
И было б перед кем!
Снайпер повернулся к Молчуну, с некоторым удивлением заметил, что у того лицо блестит от пота. Хватало даже света уличного фонаря заметить, как на висках поблескивают крошечные бисеринки.
«Второй», продолжая разглядывать замершую малолитражку, заговорил:
– Если девка привела Синдикат, они отработают ее сегодня ночью… Если ей менты на хвост упали, то… Да какая на хрен разница! По-любому здесь завтра будет жарко!
– Предлагаешь отказаться от контракта? – невозмутимо произнес Зураб.
Молчун повернулся к «первому», помолчал немного, беззвучно двигая мокрыми губами, и ответил:
– Не, нельзя.
Зураб не понял:
– Почему?
Напарник вытаращил глаза:
– Да потому, что я с великим умником работаю!!
– Не понял.
Зураб действительно не понимал причину паники партнера. У киллеров уже и раньше случались осложнения, но никогда они не вызывали паникерских настроений. Все решалось спокойно, планы корректировали в рабочем порядке, без нервов.
Молчун слизнул капли пота с верхней губы и прошептал:
– Я деньги все вложил… по твоему совету… в трастовую компанию…
Зураб отшатнулся:
– Ты чё – очумел?! Ты… все вложил в одну корзину?!
– Да, да!! Я – очумел!
Похоже – правда. Зураб смотрел на бледного и потного партнера, «первый» только сейчас уяснил, в чем причина недавних «выступлений» Молчуна.
Паршиво все. Паршиво.
Помимо прямых поступлений в виде гонораров за решение проблем, у киллеров образовался непыльный приработок. Своеобразный бонус к основным финансовым вливаниям. Иногда, зная, кого и когда им придется отработать, убийцы успешно играли на биржевых котировках. Точнее, Зураб играл и когда-то похвастался этим перед Молчуном. В связи с предстоящей ликвидацией того или иного бизнесмена Зураб довольно ловко научился вычислять, чьи акции после исполнения полезут вверх, чьи упадут.
Но «первый» никогда не вкладывал в биржевые операции много! Был осторожен и не жаден!
«Второй» – рискнул. Пару недель назад поговорил со старшим партнером, узнал, что после гибели Пухового акции одной из трастовых компаний возрастут… Вложился. Не по-детски.
– Дьявол… – пораженно прошептал Зураб. Когда дело касалось не чьей-то смерти, а личных средств, проблема задевала за живое. – На кой хрен ты это сделал?!
