Одним неуловимым движением Вито оторвался от Молли и встал с постели. Отсветы каминного пламени играли на его влажной золотистой коже, под которой перекатывались тугие мускулы. Вито потянулся, не говоря ни единого слова, надел черные трусы и спокойно взялся за джинсы.
Молли рывком села на кровати и посмотрела на него. Пересохшими губами она неуверенно произнесла:
— Вито…
— Вот теперь я пойду посижу внизу, — сообщил он, застегивая молнию на джинсах.
— Что?.. — тупо спросила Молли, ничего не понимая. Она еще не пришла в себя, и слова с трудом доходили до нее.
Вито тем временем уже застегнул шелковую рубашку и натягивал черный свитер. Покончив с этим, он отступил к изножью кровати и облокотился на резную деревянную спинку. Он рассматривал замершую среди измятых простыней фигурку Молли, перебегая взглядом от растрепанных волос к распухшему розовому рту и широко раскрытым зеленым глазам.
— Dio… Долго же я ждал, чтобы увидеть тебя такой, — вздохнул он наконец.
На этот раз до Молли дошла его холодная угроза. Будто тысячи блестящих ледышек осыпали ее обнаженную кожу.
— Ты сдалась так легко, что мне должно быть стыдно: воспользовался неопытностью доверчивой девушки… Но мне не стыдно, — бесстрастно продолжал Вито, наблюдая, как краски жизни медленно оставляют лицо Молли. — Я заплатил за это удовольствие четыре года назад, когда женился на тебе. Молли, ты хорошо помнишь нашу свадьбу? Помнишь, что ты мне обещала тогда? А помнишь, как той же ночью ты собрала чемоданы, удрала домой и спряталась за матушкину юбку?
У Молли зуб на зуб не попадал. Она была потрясена тем, что она позволила Вито, ей и в голову не могло прийти, что самое худшее еще впереди.
— Т-ты говоришь, — выдавила она, — ч-что ты нарочно все это подстроил, чтобы заняться со мной любовью?
— То, что называется любовью, ждало тебя в нашу брачную ночь, — с сардонической усмешкой ответил Вито, — а сегодня это был просто секс.
Съежившись от столь прозаического определения их близости и плохо понимая, что она говорит, Молли пробормотала:
— Я думала, что ты потерял голову… как и я.
Легкий румянец выступил на острых скулах Вито, но черная бровь поднялась насмешливо.
— Ты правда так думала?
Кровь бросилась ей в лицо, обожгла щеки. Захотелось спрятаться от его безжалостного взгляда, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Как могла она вообразить хоть на миг, что Вито услышал ее призыв? И уж, конечно, Вито мало похож на нетерпеливого юнца, который забылся, поддался искушению, не совладал с собой. Молли почувствовала себя падшей, униженной и больной от мысли, что Вито все рассчитал и хладнокровно залез к ней в постель с единственной целью — лишить ее невинности.
— Не понимаю… — прошептала она, крепче обхватывая колени дрожащими руками; она боялась объяснений, но знала, что ей необходимо понять, почему, за какие грехи Вито решил так ее наказать.
На фалангах смуглых пальцев Вито, покоящихся на резной спинке кровати, проступили белые пятна.
— Не могу поверить, чтобы ты в самом деле не понимала, — возразил он, растягивая гласные на итальянский, манер. — Возможно, я захотел отомстить тебе, когда полиция пригрозила мне, чтобы я не смел больше преследовать жену, которая сбежала от меня.
— Полиция?! — изумленно ахнула Молли.
— Твой отчим позаботился. Я получил предупреждение за учинение уличных беспорядков. Поэтому нет моей вины в том, что репортеры толпой сбежались к дому твоих родителей.
Холодный, язвительный укор, окаменевшее лицо — четыре года спустя он приходит в ярость от пережитого… Молли знала, что Вито пытался встретиться с ней, но ей ничего не было известно о вмешательстве полиции. Это несколько меняло дело: значит, и он тоже пострадал. Но все равно, никакие силы не смогли бы тогда заставить ее увидеться с Вито. Да и не было ее в тот день в доме преподобного Джорджа Гилпина. Она слишком хорошо знала своего отчима и матушку, чтобы искать у них сочувствия, когда так позорно и у всех на виду развалился ее брак.
