– Можете быть спокойны на этот счет, мисс Свифт, но желание мое неизменно.
Как же он упрям!
– Я ценю, что вы, герцог…
– Да, а потому не привык, чтобы мне возражали, – перебил Гриффин, закончив за нее фразу.
– Вот именно, – прошептала Эсмеральда с горечью.
Исподтишка наблюдая за ним, она лихорадочно пыталась найти ответ, который его бы удовлетворил. Его взгляд, близость тела, запах приводили в смятение ее чувства. Она ощущала, как слабеет ее решимость. Спорить с ним было выше ее сил, поэтому она громко фыркнула:
– Вы ужасно упрямы, ваша светлость.
Какая дерзость! Судя по виду, герцог не верил собственным ушам, и, откровенно говоря, она и сама не верила.
Так говорить с герцогом!
Пытаясь сгладить впечатление от непочтительной реплики, она добавила:
– Ведь вы же сами сказали, что можно говорить что думаешь.
– Да-да, это так: уважаю тех, у кого хватает смелости высказывать свое мнение независимо от того, соглашаюсь я с ним или нет, – но, по-моему, упрямитесь вы.
Он буквально распространял атмосферу властности, справедливую и устрашающую одновременно.
Она с трудом сглотнула:
– Я считаю иначе.
– Если это битва характеров, мисс Свифт, предупреждаю, что не люблю проигрывать.
Найдите способ быть рассудительной, и в конце концов это оценят.
Мисс Фортескью
Прошло довольно много времени, но Эсмеральда наконец осознала, что противник ей под стать. По ее мнению, герцог не тот, кого легко смутить и тем более переубедить.
– Не знаю ни одного человека, который любил бы проигрывать.
Герцог кивнул.
– Да, не в моей натуре смиряться с поражением.
– Очевидно, и не в моей.
– Прекрасно! Уважаю достойного противника.
Вот в этом-то и проблема: таков был и ее девиз.
Несмотря на очевидную нужду в деньгах и весьма сильное влечение к герцогу, ей не нравился его безапелляционный тон и нежелание принять отказ. Почему он не хочет пойти на компромисс и согласиться взять в компаньонки для сестер другую женщину?
Она непроизвольно пожала плечами, подчеркивая свою решимость, на что он заметил:
– Что-то мне подсказывает, мисс Свифт, что вы прекрасный игрок: не раскрываете карты и торгуетесь до последнего. Я готов удвоить вам оплату.
Эсмеральда возмущенно ахнула. Он посчитал, что она старается выманить побольше денег, но ведь это не так: если бы могла, с радостью согласилась бы на обычное жалованье.
– Половину всей суммы получите в день приезда, остальное – в конце сезона. Я даю вам неделю на подготовку.
Она опять отступила, так что уперлась ногами в стул, но очередная попытка отойти подальше ни к чему не привела: он тут же шагнул вперед и нагнул голову еще ниже. Дальше бежать было некуда.
Опершись рукой о столешницу, чтобы не упасть, она заметила:
– Но это же очень много…
Искушение было столь велико, что очень хотелось согласиться, но это невозможно: ей очень нужны эти деньги. Она сможет расплатиться с долгами, и еще немного останется, чтобы купить уголь к будущей зиме.
– Вполне нормальная сумма, – пожал плечами Гриффин. – В конце концов, у меня две сестры и их благополучие для меня очень важно. Такие услуги бесценны.
– Прекрасно вас понимаю, ваша светлость: возможно, лучше остальных, – поэтому умоляю побеседовать с опытными в этом деле женщинами. Но сама я не смогу.
Ее разгоряченную щеку овеяло его прохладным дыханием:
– Обещаю вам превосходный бонус.
Бонус?
Волчок ее сердца завертелся так отчаянно, что подкосились ноги. Она задыхалась так, что не могла говорить и только пыталась прочесть в его глазах причины такой настойчивости. Может, он просто не хочет, чтобы она в этой ситуации взяла верх?
– Вы ведете нечестную игру, ваша светлость.
– В этом нет нужды, потому что я не веду никакой игры. Просто сражаюсь за то, что хочу получить, и делаю все возможное, чтобы добиться своего. Это помимо того факта, что я не люблю проигрывать независимо от того, спор это, пари или партия в карты. Я вполне серьезно. Если одна из сестер обручится к концу сезона, вы получите бонус, а если обе – бонус будет удвоен.
– Вы невероятно щедры, ваша светлость, тем более что эти деньги заработать вовсе не сложно: уверена, что претенденты на руку будут в очередь становиться, чтобы поймать хотя бы один ее взгляд.
