В то время как Арни нанимал адвоката и узнавал, когда состоится суд, Эвиан решила навестить семью Кларенса. Шел снег, и желтые поля были полны белых вкраплений. Но главным цветом поселка углекопов, мимо которого им довелось ехать, был черный. Такой же налет похожей на сажу горечи лежал на душе Эвиан. Перед отъездом она услышала, как Дункан мужественно обратился к Эрику:
— Ты прав: твой папа — самый лучший. А мой сейчас в тюрьме.
— Из-за поезда? — тихо спросил Эрик.
— Да.
И вот Эвиан сидела перед Дунканом Хейвудом и говорила о Кларенсе, а тем временем Дункан-младший жадно разглядывал его кожаные штаны, широкий пояс с медной пряжкой и словно вырубленное из гранита лицо. Рано постаревшая, седая, ничем не примечательная женщина — бабушка — произвела на него гораздо меньше впечатления. К тому же она только тихо плакала и сокрушенно кивала головой.
— Стало быть, вы и есть та самая женщина, из-за которой жизнь Кларенса пошла наперекосяк? — сказал Дункан-старший, когда Эвиан умолкла.
— Да. Теперь я его жена.
— Что ж, по крайней мере он жив. И, надеюсь, когда-нибудь будет свободен. А пока вы можете остаться у нас.
— Нам есть где жить. Я бы только хотела забрать седло, которое вы некогда подарили своему сыну.
— Боюсь, оно тяжеловато для женщины.
— Я никогда не принимала большей тяжести, чем могла вынести, — сказала Эвиан.
— Вы хотите взять седло для него? — Дункан-старший кивнул на мальчика.
— И для его отца. Ведь он когда-то вернется.
— Так это мой внук? — лицо отца Кларенса оживила улыбка.
— Да, — выдержав паузу, ответила Эвиан.
— И все это время вы в одиночку воспитывали его?
— Мне помогали друзья.
— Что ж, теперь у вас есть мы, — сказал Дункан Хейвуд. — Приезжайте в любое время. Хотя я вижу, что вы не сельская жительница.
— Вы правы, — сказала Эвиан, — и все же я намерена остаться на ранчо до конца своей жизни.
У Янсонов вошло в привычку во время праздника в честь весеннего клеймения скота устраивать свой собственный пикник. Они делали это вот уже четвертый раз, пропустив всего один год, когда с запада неожиданно пришел ураган, принесший ливень, а затем и град. Та весна была суровой и поздней; на многих ранчо не хватало сена, и Арни уговорил родителей Кларенса принять помощь деньгами и кормом для скота.
На пятый год день, в который Янсоны собирались на пикник, тоже начался с ненастья. Но к полудню в серых громадах туч появились прорехи, а вскоре их вовсе разметало по сторонам, и на землю хлынуло солнце.
Дети шумно высыпали из дома, неся кто что: корзинку с кресс-салатом, миску с вареными бобами, завернутые в промасленную бумагу пироги, жестянку с молотыми кофейными зернами, жареные кукурузные початки, окорок, хлеб.
В просторной и крепкой повозке было довольно места, но девчонки и мальчишки все равно спорили и толкали друг друга. Дункан поглядывал на мелюзгу свысока. Он козырял перед Эриком: у того были сестры, тогда как у Дункана — младший брат. Лиланд родился чуть раньше, чем третий ребенок Янсонов.
По дороге Надин и Эвиан говорили о том, удастся ли им отыскать горные лилии: эти красивые нежные цветы росли у самого подножия далеких гор. Дети тоже болтали, и только Арни — единственный мужчина в повозке, если не считать мальчишек, — молча правил лошадьми и следил за дорогой, думая о своем.
Пять лет назад Арни уговорил Эвиан не присутствовать на суде. Он сказал, что так будет лучше и для Кларенса, и для нее самой, поскольку женщина уже знала, что находится в положении.
Арни скрыл от Эвиан, что речь идет о том, чтобы помочь Кларенсу не просто получить меньший срок, а избежать виселицы. Он приложил все усилия к этому, и все же решение могло быть самым неожиданным. Арни старался не думать о том, что Бешеного Айка и большинство членов его банды, процесс над которыми состоялся немногим раньше, приговорили к смерти.
Вернувшись, Арни нашел в себе силы сразу сказать Эвиан правду — семь лет, а у нее хватило мужества выдержать это. Чтобы хоть как-то смягчить удар, Арни обмолвился о том, что Верховный суд США принял постановление, разрешающее осужденным преступникам подавать апелляцию, но не упомянул, что дело могло быть пересмотрено как в ту, так и в другую сторону. Как заявил адвокат, семь лет были минимальным сроком, Кларенсу сильно повезло.
