– А если бы на засаду нарвались ваши храбрецы?
– Исключено, за полчаса до этого наша разведка донесла: все чисто. Так что одного бандита «случайно» пулей задели, он и свалился без звука, а второго успели скрутить. Вот он нам информацию и выдал. Не сразу, конечно, – нажать пришлось. И про Алихана раскололся. Дескать, смелый, отчаянный, его в кандалах держат. А с собой в горы его на себе уносили, ранение у него тяжелое было, без сознания среди трупов лежал. Но пока не убивают, у них свой интерес. Хотят обменять на одного их боевика, он у наших сидит в «мешке» уже полтора месяца. Говорил, что, если обменять не удастся, Алихан сам помрет, пули тратить не будут. Они его почти не кормят, сволочи. Мы спросили: где их база? Он только на третий день сказал. Пришли, а их и след простыл. Не дождались своих лазутчиков и с места снялись. Времени-то понять, что неладное что-то случилось с их разведчиками, у них было предостаточно… Алихана, естественно, с собой увели.
Солонин слушал Ошаева и мысленно уже докладывал Турецкому, что слухи о капитане Куликове подтвердились. Неизвестно, где он, но то, что теперь его действительно зовут Алиханом и в плен он попал не по своей воле, – уже какая-то информация.
– Слушай, Асланбек, а кто будет командовать операцией? – как бы невзначай поинтересовался Солонин.
– Молодой полковник Мазур, его всего три месяца назад повысили. Он у нас местная знаменитость. Недавно банду Руслана Салатаева разгромил. Ох допекали они нас! Действовали нагло, применяя обычную для них тактику. Стекались в какой-нибудь заранее намеченный пункт под видом мирных жителей. Потом командир сосредоточивал их ночью и обеспечивал концентрацию пулеметов и гранатометов. В назначенное время такой летучий отряд начинает внезапно атаку. Если атака захлебнется благодаря отпору федералов, отряд тут же рассредоточивается на мобильные группы, которые продолжают атаковать намеченную цель. И состав групп у них обычный – снайпер, пулеметчик, гранатометчик и автоматчик, который прикрывает всю группу огнем. Да что тебе говорить, сам знаешь. И исчезают, прямо растворяются в лесах. Но разведдозор Мазура их выследил. А затем отряд устроил засаду, когда они направлялись на очередную операцию.
– Да, ничего не изменилось со времен Шамиля, разве что огневые средства и связь другие и вместо лошадей – броня. Я читал как-то материалы по военной истории времен генерала Ермолова. Попался мне дневник офицера императорской армии времен Кавказской войны первой половины девятнадцатого века. Так он сравнивал чеченцев с роями ос, внезапно нападающими и так же внезапно исчезающими.
– Мы знаем об этом… Иногда противоречивые чувства возникают. Скажи, как они могут относиться к русским, если в Кавказской войне при Александре Первом Чечня потеряла больше половины своего населения? А во время Отечественной войны, в 1944 году, сколько их было депортировано, знаешь?
– Представляю…
– То-то и оно… Почти четыреста тысяч чеченцев и под сотню тысяч ингушей. Причем вывозили поголовно всех, от грудных младенцев до глубоких стариков.
– Кстати, в прошлый свой приезд в Назрань я разговаривал с чеченскими боевиками, которых удалось захватить в плен. На вопрос, почему они так зверствуют, у них один ответ: Россия триста лет пытается уничтожить чеченский народ.
– К сожалению, именно так они и думают. Чечня и ныне воинственное анархическое общество. У них даже пословица есть соответствующая – «От смерти бегать стыдно». Неудивительно, что они победили в последней войне. Хотя по статистике на одного чеченского бойца приходилось по пятнадцать русских. Как жаль, что мы не учимся на своих исторических ошибках…
– Если бы это зависело от нас. Кстати, а этот твой полковник Мазур сейчас в пределах досягаемости?
– Познакомить вас? – спросил Ошаев. – Сейчас приглашу его.
Прошло совсем немного времени, и в кабинет Ошаева вошел сухощавый, среднего роста совсем еще молодой человек. Узкое, изрытое оспой лицо было неулыбчивым, жесткий взгляд круглых глаз цепко скользнул по лицу Солонина. Стало как-то неуютно от этого холодного взгляда, который ничего доброжелательного не выражал. Ошаев представил московскому коллеге вошедшего, тот протянул руку, и Солонин пожал ее, ощущая шершавую бугристую ладонь, будто полковнику ежедневно приходилось рыть окопы. Поговорили о предстоящей операции, и, когда Ошаев сообщил Мазуру, что с ними в отряде пойдет Солонин, тот сдержанно заметил:
