Стоило ему произнести названия родных рек, как Азат будто наяву увидел родной город, раскинувшийся на высокой горе, окруженной тремя реками.
— Самая зеленая улица — Социалистическая, я на ней родился, — вздохнул Азат.
— Самая тихая — Лассаля, — подхватил Махмут. И тотчас же старший Загидуллин заключил:
— А самая шумная — Цюрупы:
Тут уж дали волю воспоминаниям. Вспомнили, что Октябрьская покрыта булыжниками, а на улице Володарского сплошные овраги, что самый красивый дом занимает художественный музей, а самая высокая башня возле мусульманского кладбища.
— Я бы сейчас беляшей поел, — сказал Азат и облизнулся.
— Я бы плова…
Но старший Загидуллин громко рассмеялся:
— Моя мечта — бишбармак. И она осуществится раньше вашей, уже через час.
Они расшумелись, как дети. Стали вспоминать смешные случаи, какие приключались с каждым из них, и вообще какой он веселый, этот город Уфа.
Дядя Ваня не сдержался:
— Чего расхвастались, как сороки? Слушаю вас и удивляюсь: точно в одном вашем городе вся красота мира собрала. Кругом оглянитесь, разве здесь не красота? Где еще такие вербы и тополя растут?
К костру подошел начальник штаба, со своей неизменной трубкой во рту.
— Просвещаешь моих орлов-разведчиков? — спросил он дядю Ваню, присаживаясь к костру.
— Да, они в этом, кстати, нуждаются, — с улыбкой согласился дядя Ваня. — Тут одни уфимцы собрались и хвастают своим городом. Булыжники и те в Уфе особые. А я им говорю: всюду красиво.
— Ты это брось, — проговорил начальник штаба — Всюду хорошо лишь гостям…А мы — хозяева, и каждый привязан к тому кусочку земли, где родился. Кончится война, вернусь в родной Киев. Первым делом отправлюсь на Крещатик. И знаешь, что сделаю? Расцелую все дома подряд.
— Может, к тому времени ни одного целого дома не останется на всей улице.
— Если домов целых не останется, пройдусь по развалинам. Камни стану целовать. А теперь вот что скажу вам, друзья: неужели у вас гостей потчуют только словами? Хочу отведать вашего бишбармака, которым расхвастались на весь лес.
КТО НЕ УВАЖАЕТ МОРЯКОВ?
Всего полмесяца назад Азат волновался: оставят его в отряде или нет? Каким далеким кажется теперь это время.
Дела у Азата пошли на лад. Думаете, его оставили в лазарете? Ничего подобного! Берите выше: он ответственный дежурный при командире отряда.
Правда, некоторые называют его «посыльным», «курьером» и даже «дежурным телефонистом», но Азат твердо стоит на своем: ответственный дежурный при командире!
Вот сейчас, наскоро позавтракав, он собирается на свой пост. Это рядом, но все равно надо взять карабин, телогрейку, вещевой мешок и котелок. Оставлять ничего нельзя. В любой миг надо быть готовым принять бой или уходить, куда прикажут.
Насвистывая, Азат набивает патронную сумку. Боеприпасы дороже хлеба. Это знает каждый солдат. Попробуй повоюй без патронов! Не повоюешь! Нет.
— Послушай, Микола Федорович, — говорит Мишка-поваренок, — одолжи Азату свою фляжку ничего с ней не случится.
— У него же есть котелок, — хмурится Микола Федорович. — Пусть в нем носит себе воду.
— Ты же остаешься тут, а он заступает на дежурство…
Азат понимает: никакие уговоры не помогут. Мишка зря старается. Не таковский он парень, Микола Федорович!
— Не нужна мне его фляжка! Обойдусь без нее. Зря ты…
— Пусть себе в бою достанет трофей, — бурчит Микола Федорович. Он даже не смотрит в сторону Азата, а продолжает свой разговор с Мишкой: — Чего он в разведку не идет или на стычку с полицаями?
— Дурень, разве это от него зависит? — заступается Мишка. — Чего-то, я смотрю, ты таким жадюгой стал.
Мишка мечется меж двух огней. Ему хочется примирить ребят! Но с тех пор как Азат упустил Рыжего, Микола Федорович знать его не желает.
Азат молча выходит из избушки. Не хочет Микола Федорович — не надо!
Эта история с пленным фашистом на время заслонила Азату жизнь всего отряда.
Что, например, он знал о Красном мосте? В полевом лазарете, где обитал Азат, или мало знали об этой операции, или умело скрывали ее.
Лишь, после того как Азат появился в землянке командира, ему стало известно, какое огромное значение имеет этот мост. Вновь Азат услышал о нем из уст дяди Вани, вернувшегося с дальнего аэродрома.
