Света, пробивавшегося сквозь занавески, было достаточно, чтобы разглядеть кровать. Подойдя, она не столько увидела, сколько угадала свернувшуюся под одеялом фигуру. Она постояла, пытаясь разглядеть, кто это. Слышалось только тяжелое дыхание, но Таня не знала чье.
– Морис, – тихо позвала она.
Человек повернулся и попытался сесть. И тогда она ударила. Со всего размаху полоснула бритвой по телу. Он как-то странно закричал и откатился от нее, одновременно шаря рукой по столику, стоящему по другую сторону кровати. Она ожесточенно наносила ему удары. Он попытался повернуться. Что-то блеснуло в его руке, но Таня продолжала наносить удар за ударом.
Звук выстрела оглушил ее, а голубая вспышка ослепила. Одновременно ей показалось, что кто-то ударил ее молотком в грудь. Выстрел отбросил ее назад, но она продолжала наносить удары, бритва поднималась и опускалась. Наконец он перестал сопротивляться.
Таня выпрямилась, тяжело дыша, потом протянула руку, чтобы потрогать его. Ей показалось, что рука утонула в крови. Она отдернула ее, и бритва выскользнула из пальцев. Боль в груди становилась все нестерпимее. Она прижала руку к груди и почувствовала, что из раны течет кровь. Только сейчас она осознала, что ранена.
Таня медленно повернулась, пошла через квартиру, ощущая, как боль с каждым шагом становится все сильнее. Казалось, ей не добраться до дверей. Теперь боль накатывала волнами, перед глазами все плыло, ее качало, казалось, что вместе с кровью ее покидает сознание.
Наконец она подошла к двери. Неожиданно на лестнице зажегся свет и дверь распахнулась. Он стоял перед ней, раскрыв рот от изумления, и свет из-за его спины падал ей на лицо.
Таня смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
– О, нет, Морис, не может быть! – прохрипела она. – Ты умер! Я только что убила тебя! – Она начала падать, и сознание навсегда покинуло ее.
Шики стоял перед мольбертом, критически разглядывая рисунок. Открылась дверь, и он услышал приближающиеся женские шаги.
– Раздевайся, – приказал он, не оборачиваясь. – Скажешь, когда будешь готова.
Минутой позже он услышал низкий голос.
– Я разделась.
Шики поправил рисунок и обернулся.
– Merde, – промолвил он, открыв от изумления рот. Жаннет расхохоталась, заметив его смущение.
– Почему ты не сказала, что это ты? – спросил он.
– Я решила, что у тебя изменились вкусы, – улыбнулась девушка. – И хотела быть первой.
Он потянулся за халатом, лежащим на стуле.
– Надень вот это, – ему было явно неловко. Жаннет не взяла халат.
– Да ладно тебе, Шики. Не хочешь сделать мне минет? Кто знает, может, тебе понравится?
– Прекрати, – сказал он с раздражением. – Я работаю.
– Да я никому не скажу, – пообещала она.
– Я думал, ты манекенщица, за которой я посылал, чтобы попробовать новую модель.
– Попробуй на мне. Он покачал головой.
– Не выйдет.
– Почему?
Модельер оглядел ее критическим взглядом.
– Тебя чересчур много. Слишком большие сиськи, слишком широкий зад, а твой mons veneris[25] выпирает куда больше, чем мужской член вместе с яйцами. Ты просто не манекенщица, другой тип, вот и все.
– А какого я типа? – спросила Жаннет.
– Ты похожа на свою мать, – ответил Шики. – Большая и сильная. Земной тип. Чисто животная сексуальность. Тебе стоит только выйти на подиум, и все женщины тебя моментально возненавидят. Значит, что бы на тебе ни было надето, они этого не купят. Слишком уж сильно им хотелось бы походить на тебя.
– Это самый противоречивый комплимент из всех, которые мне приходилось слышать, – сказала Жаннет, протягивая руку за джинсами. Потом надела широкую мужскую рубашку и завязала ее концы на талии.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Шики.
– У меня свидание с Иоганном, – ответила Жаннет. – Но он занят, и я решила навестить тебя.
– Я всегда рад тебя видеть, – сказал модельер. Она улыбнулась.
– Несмотря на то, что не гожусь в манекенщицы? Он рассмеялся.
– Даже на это.
– Может, тебе стоит сменить манекенщиц? В жизни куда больше таких женщин, как я, чем таких, как они.
– Большинство женщин не могут позволить себе те модели, которые мы предлагаем, – заметил он.
