В общем, надлежащие службы яростно взялись за работу. Первым делом всех известных на тот момент пострадавших отдали медикам на опыты для выявления каких-либо отклонений или нарушений функционирования организма. Врачи только развели руками, туловище вроде бы на месте, голова на месте, стул в порядке, а человек другой. Так называемых пострадавших подвергли детальнейшему осмотру: их просвечивали рентгеном, делали УЗИ всех органов, томографию, пункцию спинного мозга, обследовали на предмет облучения, одних анализов взяли с каждого штук по пятьдесят, а психологи замучили их тестами. И ничего. То есть память в порядке, физические кондиции прежние, анализы в норме, а люди другие.
Опрос самих пострадавших результата тоже не дал. Все в один голос говорили, что раньше вели неправильную жизнь, а теперь в одночасье прозрели и решили измениться, как они считали, к лучшему. Сначала было подозрение, что все они подверглись какому-то гипнозу. Были привлечены лучшие специалисты в этой области. Пострадавших гипнотизировали, разгипнотизировали, подвергали допросам под гипнозом и делали ещё бог знает что. Результат был таким же. То есть, полное отсутствие оного. Специалисты утверждали, что изменение личности произошло без гипноза.
Тогда спецслужбы зашли с другой стороны. Они стали выяснять где, с кем, как и когда за последние полгода контачили пострадавшие. Сыщики пытались хоть за что-нибудь зацепиться, они искали хоть какую-то связь между пострадавшими, хоть что-то общее в этих отдельных случаях. И ничего не находили. Были просмотрены сотни тысяч километров видеозаписей, опрошены тысячи людей, перерыты горы документов. И ничего. Тогда пошли стандартной для всех спецслужб дорогой, стали прослушивать всех подряд, шерстить информационное пространство, проверять все финансовые потоки, подключили всю агентуру в различных сферах, в общем, весь набор методов сыска. И опять всё напрасно.
Этого быть не могло, но это было. Такая мощная организация, которая обладала такими технологиями, должна была оставлять следы: технологические, финансовые, информационные, да и вообще, следы жизнедеятельности. Должна была где-то быть лаборатория, да не одна, должны были быть сотрудники, исполнители, координаторы. Любая, даже самая законспирированная организация оставит хоть малюсенький след. А здесь все мировые спецслужбы стоят на ушах, самым пристальным образом разглядывают всё в микроскоп и ничего не находят. Грешили сперва на страны изгои, типа Ирана и КНДР, но и эта версия быстро развалилась. В общем, зашло следствие в тупик. А новые пострадавшие всё продолжали прибывать. Тогда полетели головы, стали снимать руководителей этих секретных отделов и ставить других. Вот в эту мясорубку и попал наш новоиспечённый полковник.
Когда Андрей Валентинович принял предложение генерала Шёпотова и начал входить в курс дела, только тогда он узнал, что этот отдел создан около двух лет назад, и за это время сменилось пять или шесть начальников, и ни один из них не протянул и полугода. Но было уже поздно, обратной дороги не было. Пришлось полковнику впрягаться и отрабатывать авансы. Но что он мог сделать? Просмотрев все мероприятия, которые были сделаны до него его предшественниками, полковник нашёл их правильными. Были использованы все известные приёмы и методы оперативной работы, и Андрею Валентиновичу ничего не оставалось, как повторить все эти процедуры. Были заново опрошены свидетели, в сотый раз проверены показания и в десятый раз пересмотрены видеозаписи. Новые эпизоды были проверены подобным же образом. Результат, как вы уже догадались, был нулевым.
Потому то и стоял теперь наш полковник с мрачным видом у этого самого замечательного окна и рассматривал замороженный город. Минут пятнадцать назад он вернулся из кабинета генерала Шёпотова, где с полдюжины генералов имели с ним такую беседу, что и рассказать страшно. По правде говоря, полковник Ожерельев Андрей Валентинович уже начал сомневаться, к тому ли самому виду млекопитающих, известному как HOMO SAPIENCE он имеет отношение или к какому-то другому отряду животных или того хуже, растений.
