– Внимание всем! Я – Первый. Доложите обстановку!
– С прибытием, Первый! Я – Второй… Эмир подходит к селу, но заходить, похоже, не собирается, делает большущий полукруг, чтобы невидимым добраться, думаю, до кладбища.
– Что на кладбище?
– На кладбище – покойники, – хрипит голос в наушнике. Это не наушник испорчен, знает Нугзар, это голос такой. – Я – «Четвертый». Группа боевиков сконцентрировалась за кладбищенским забором. Пять человек. Четверо вместе, пятый в стороне на посту, просматривает в бинокль дорогу и склон соседней горы – там две тропы проходят. Бинокль с ПНВ, но свечение предельно слабое. Аккумулятор почти полностью сел. Через полчаса, похоже, он ничего видеть не будет. Ободок почти не светится.
– Продолжайте наблюдение. Оставаться невидимыми. Это приказ «с большой горы». Седьмой, Девятый и Десятый – ко мне. Особое задание… Я в центре, рядом с «Шестым». Позицию «Шестого» знаете?
Седьмой, Девятый и Десятый – специалисты по задержанию. Парни самые опытные во взводе. Но они не только задерживать умеют. Они умеют и скрытно передвигаться лучше других. И потому для охраны Беслана Байрамирова старший лейтенант выбирает именно этих парней. А позицию «Шестого» группа готовила, как уже доложили командиру, общими усилиями. Перенесли на склон пару кустов с другого места, чтобы закрыть нишу в скале. Но из этой ниши просматривается и простреливается практически все село.
Приходится ждать, когда трое разведчиков доберутся до места. На это уходит минут пятнадцать, потому что они, даже при том, что торопятся выполнить приказ старшего лейтенанта, не могут пренебрегать мерами осторожности, и большую часть пути преодолевают гусиным шагом, а кое-какие участки и ползком. Каждый знает, что выдать их может любой нечаянный взгляд, брошенный из темного окна дома. А окна почти все темные, потому что электричество в село не подается уже много лет – линия электропередачи была разрушена федеральной авиацией еще в первую чеченскую войну, и люди пользуются керосиновыми лампами.
Нугзар замечает приближение разведчиков, когда они оказываются уже прямо под точкой Шестого. И сам спускается к ним, потому что на точке им всем поместиться негде.
– Двор Беслана Байрамирова знаете? – первый вопрос вместо приветствия.
– Знаем…
– Сможете скрытно туда пробраться?
– Можно, – хмуро отвечает Девятый. – Только в соседнем дворе две собаки… Гавкать будут… Сдадут…
– Шестой, слышишь? – Нугзар умышленно ведет разговор с опущенным ко рту микрофоном «подснежника», чтобы и остальные бойцы взвода знали ситуацию.
– Слышу… Сейчас посмотрю… Так… Одну собаку вижу… Здоровенный кобелина… И не лежит, на нас смотрит, слушает… Вторая псина, видимо, за домом…
– Сможешь так, чтобы не пискнула?
– «СП-6» [32] в голову. Пискнуть не успеет…
Череп кавказской овчарки по прочности не уступает черепу медведя. Если пуля попадает под острым углом, то случается порой просто рикошетит. И потому снайперы предпочитают использовать против собак бронебойные патроны с усиленным зарядом. Против такого заряда не может устоять бронежилет, не может и череп собаки.
– Работай…
– Сейчас, обойму сменю. У меня «СП-5».
Через тридцать секунд наушник доносит слабый звук хлопка. Больше ничего не слышно. Собака, громадная и злобная кавказская овчарка, в самом деле пискнуть не успевает.
– Как?
– Прямо в лоб. Отдыхает… Во… Вторая на разборку вышла… Сейчас…
Новый хлопок раздается через десять секунд. И опять – ни звука со стороны села…
– Готово…
– Еще собаки на пути есть?
– Я не видел.
– Таких собак как кормить надо! А здесь людям самим жрать нечего…
Старший лейтенант поворачивается к разведчикам, но обращается не к ним одним:
– Внимание всем! Задача поставлена сложная. Эмир Абдул пойдет в дом Байрамировых. Мать мальчишки – его двоюродная сестра. Так что дорогу он знает. Будет допрашивать Беслана. Наша задача – дать им некоторое время поговорить, но не допустить убийства мальчишки. Для этого Седьмой, Девятый и Десятый выдвигаются в соседний двор. Операцию надо провести так, чтобы сам эмир от нас ускользнул, и с ним только пара боевиков. Троих можно «положить». Сами выбирайте, кого отпустить…
