В себя я прихожу уже на другой парковке, в более или менее приемлемом состоянии. Ну, относительно.
Судя по свету, проникающему в окна машины, на улице утро. Рекс открыл окно, и внутрь пробивается слабый запах океана.
— Не прошло и года! — говорит он, увидев, что я зашевелился. — А я уж начал думать, что ты отбросил коньки.
Сажусь. Смотрю на Рекса. Поверить не могу, какой я глупец. Я все время точно знал, что он намерен сделать, и все равно позволил ему исполнить задуманное.
— Предатель, — говорю я.
Рекс только смеется.
— Так и знал, что ты это скажешь. Забавно, да? Ты предал собственный народ, и еще на меня наезжаешь?
Я бы с радостью вдарил ему своим Наследием, но от одной мысли об этом на меня накатывает дикая слабость.
— Ты всерьез надеешься, будто я поверю, что ты не вызвал могадорских братков? Едва они появились, как ты загадочно исчез и не появлялся, пока я от них не отбился!
— Я же сказал, — говорит он. — На меня тоже напали.
— Ну да. Конечно. — Дураку ясно, что это вранье, но, по правде говоря, я не уверен как на это реагировать. Для начала непонятно: зачем ему эти игры? Если бы он хотел меня убить, я был бы уже мертв. Позвал бы еще могов и дело с концом.
Однако я жив, и даже не связан, сижу невредимый на пассажирском сидении в угнанном седане с поскуливающим на коленях Пылью.
Выглядываю в окно и только сейчас замечаю, где мы. В каком-то роде. Мы где-то у воды. Раздается гудок, и я высовываюсь из окна, чтобы разглядеть медленно ползущий по воде паром.
— Ты же хотел попасть на остров Плам? — говорит Рекс, заметив мой недоуменный взгляд. — А как, по-твоему, еще туда добираться, если не по воде?
Все равно не верю, что он не наводил могов. Правда, это не объясняет, зачем ему было помогать мне бежать. Просто бросил бы меня на площадке для отдыха на растерзание могам или копам, да кому угодно. Мне нужен воздух. Надо выйти из машины. Рекс не делает попытки остановить меня, когда я открываю дверцу. Пыль выпрыгивает наружу, и я следую за ним.
Рекс находит меня через полчаса сидящим на лавке. Не знаю, чем еще заняться, поэтому просто сижу. Я устал названивать Малкольму. Никто не отвечает. Я пытался представить Первую. Хотя бы ее лицо, мне бы это помогло. Но ничего не получается. Даже Пыль в виде золотистого ретривера бросил попытки поднять мне настроение и просто улегся у моих ног.
— Я никому не звонил, — говорит Рекс, стоя в нескольких шагах от меня и не делая попытки подойти ближе. — Скауты все время висели у тебя на хвосте. Теряли пару раз и, по-моему, едва не потеряли след, когда ты решил вскочить на поезд. Но в итоге они все равно догоняли.
— И где же ты тогда был? — интересуюсь я. — Только не заливай, что на тебя тоже напали.
— Хочешь правду?
— Хочу, — говорю я. — Хотя бы раз. Правду.
Рекс медлит.
— Я прятался, — наконец-то говорит он. — Они уже видели меня с тобой, и если бы увидели, как я за тебя дерусь… решили бы, что я предатель. Вот я и сныкался.
Изучаю его лицо в поисках признаков лжи. Честно, сам не знаю зачем. Какая мне разница? Но почему-то для меня это важно.
— Значит, ты просто дал бы меня прибить?
Рекс разглядывает небо.
— Ну да, — говорит он. — Наверное, дал бы. Если б до этого дошло.
— А сейчас ты мне помогаешь?
— Типа того.
— Не понимаю. Зачем?
Рекс нервно шаркает ногой.
— Не знаю, — отвечает он. — Я по-прежнему верю в могадорскую идею. И в законы Сетракуса Ра. Когда придет срок, я буду биться на стороне своих братьев… если мне позволят. Война у меня в крови. Но я все равно тебе помогаю… Не хочешь, не верь. Я и сам себя до конца не понимаю. Но говорю правду.
Ничего не отвечаю. Что на это скажешь?
— Так ты хочешь попасть на остров Плам и спасти химер? Или нет? — наконец спрашивает он.
* * *
Паром, разумеется, не ходит до острова Плам. Ничего удивительного — в норме американцам требуется высочайший уровень допуска, даже просто, чтобы ступить на остров. Это исключает негласный въезд.
