И мы с Дэниелом потянулись навстречу друг другу. Наши губы разделяло лишь крошечное расстояние. Цепь гремела и давила на мышцы. Я почувствовала, что руки вот-вот вывернутся из суставов, но преодолела еще четверть дюйма. И прижалась губами ко рту Дэниела.
Мне было безразлично, что Гэбриел валяется без сознания, а Толбот стоит по ту сторону двери. Наплевать на камеру наблюдения. Я поцеловала Дэниела так, словно это был последний поцелуй в нашей жизни.
И я знала — так оно и есть.
Утром я умру, но спасу тех, кого люблю.
Последняя ночь
Часы тянулись и в итоге слились в бесконечность, но я понимала, что скоро настанет конец. Нам с Дэниелом впервые выпала возможность провести ночь вместе, но мы даже не могли прикоснуться друг к другу. Мигающая флуоресцентная лампа в какой-то момент перегорела, и мы с ним остались лежать на бетонном полу в полной в темноте. Мы тихо переговаривались, а временами просто лежали и молчали. Иногда мы задремывали, а потом кто-то просыпался и задавал новый вопрос.
Мы говорили обо всем. И ни о чем. Обсуждали животрепещущие темы и болтали банальную чепуху, какая только приходила в голову. К примеру, я поинтересовалась портфолио Дэниела для Трентона. Срок подачи заявки завершался через пару недель. Он подробно описал мне то, что придумал. Дизайн наушников стал одним из его рисунков для приемной комиссии.
А я рассказала ему, как тема одного из эссе только усилила мое желание стать супергероем.
— Ты можешь быть им, — произнес Дэниел. — Особенно в своем наряде. Прямо Красная Шапочка и Женщина Мечты одновременно.
Я захихикала.
— Это все Эйприл, и ты, кстати, повторил ее слова. Я-то выгляжу смешно и нелепо. — Кто-то стянул с меня сапоги, прежде чем заковать кандалы, но плащ пришелся очень кстати. В холодной камере он служил мне одеялом.
— Ты отлично смотришься, — заявил Дэниел.
— Но здесь темно!
— У меня хорошая память, и ты запечатлелась в ней. Я даже перестаю мерзнуть.
Я неуклюже засмеялась, потом замолчала. Интересно, надолго ли задержатся воспоминания обо мне у Дэниела?
Хриплое сонное дыхание Гэбриела и его стоны нарушали установившуюся тишину. Но таким образом он невольно давал о себе знать. И мы понимали, что он жив. А зачем он следил за мной, если не собирался драться? Почему он обо мне беспокоится? Он заявился в Роуз-Крест, чтобы выяснить, действительно ли я та самая Богоданная целительница? Почему он не отправился обратно в стаю, когда сообразил, что к Дэниелу возвращается темный дар?
Внезапно меня поразила новая мысль.
— Ты не боишься? — шепнула я Дэниелу, не уверенная, что он бодрствует.
— М-м-м, — промычал он сонно.
— А если ты снова обратишься в волка? Я имею в виду, что у меня есть лунный камень, и он удерживает меня от безумия. А тебя не пугает превращение? Может, тебе следует забрать мой кулон?
Цепь Дэниела звякнула. Наверное, он повернулся на бок и развернулся лицом ко мне.
— Здесь-то и загвоздка, Грейс. Сейчас все совсем иначе, чем раньше. Ко мне вернулось умение исцелять, мои способности крепнут… хотя в последние дни я утратил контроль над собой и запаниковал. Но я больше не ощущаю волка внутри себя.
Я вздохнула.
— Значит, ты окончательно спасен.
— Не знаю, — сказал Дэниел. Он ненадолго умолк. — Калеб ничего не почуял в запахе моей крови, но меня это не удивило. Зато теперь я подозреваю… что превращаюсь в иное существо…
— Во что?
— Не представляю. Я сделал анализ крови. Вот чем я занимался целую неделю. У меня есть приятель, он работает в исследовательской лаборатории в Колумбусе. За ним был должок, и ему можно доверять. Я решил его навестить. Потратил почти сутки, а в итоге оказалось, что он тоже пребывает в полном недоумении.
— Вот на какие вопросы ты искал ответы? Жаль, что сразу мне не сообщил.
— Верно. Но мне приходилось забираться в разные подозрительные, злачные места, чтобы докопаться до сути.
Я с трудом сглотнула.
— И в какие же?
— Помнишь тот вечер, когда ты заметила мой мотоцикл возле бара?
— Да.
— Я был в соседнем мотеле… с Мишкой.
— Что?! — мой внутренний волк дико зарычал. Я положила ладонь на лунный камень, впитывая в себя его успокаивающую силу. — А потом?
