В походах Михаил закалял свою волю и тело. Во время тренировочного восхождения на пик Снежная тропа Щербаков оказался в числе первых и тогда остро пережил радостное чувство победителя в борьбе с горными великанами, борьбе, захватывающей, опасной и не всегда бескровной. С тех пор он участвовал в нескольких восхождениях на вершины в шесть и больше тысяч метров высотой над уровнем моря.
Здесь, в горах, Щербаков понес тяжелую утрату, нанесшую ему глубокую сердечную рану. На Памире погибла любимая девушка, Лида Несветаева, которую он надеялся в недалеком будущем назвать своей женой.
С Лидой Михаил познакомился в учебно-тренировочном лагере московских альпинистов. У нее были длинные темные косы, доброе открытое лицо, черные озорные глаза. Девушка училась в медицинском институте, мечтала стать детским врачом.
Что потянуло ее в горы — трудно сказать. Но она полюбила их и никогда не жаловалась на усталость и трудности в пути. Остроумная, жизнерадостная, она умела хорошей шуткой подбодрить товарищей, а когда рассказывала что-либо веселое, то сама хохотала больше всех. С Михаилом у Лиды установились особенно дружеские отношения. Знакомство их продолжалось и в Москве. Виделись они первое время не так уж часто, но Михаила тянуло к ней и он искал встречи с Лидой. Это было не легкодумное увлечение, приводящее иной раз молодых людей к серьезным ошибкам в жизни, а серьезное чувство, вызывавшее непреодолимое желание идти с любимым человеком хоть на край света.
Объяснение с Лидой состоялось совсем неожиданно и гораздо проще, чем во многих романах, в которых такие вещи описываются. Однажды после театра Щербаков провожал девушку. Прощаясь с ней у подъезда дома, он привлек ее к себе и поцеловал. Лида не рассердилась, доверчиво прислонив голову к его плечу. Все сомнения Михаила разрешились — Лида любит!.. Но любви двух молодых людей не суждено было долго жить, она оборвалась самым трагическим образом.
Катастрофа произошла, когда Михаил и Лида находились на Восточном Памире с альпинистской группой объединенных спортивных обществ профсоюзов. Случилось непоправимое, потрясшее Михаила. Сорвавшись с отвесной стены горного ущелья, Лида разбилась… Лиды не стало. И вот тогда, тяжело пережив горе, Щербаков задумал свой горный парашют. Разве это была только одна жертва суровых исполинов? Кто знает, не они ли отняли жизнь у бесстрашного царицынского врача Полынова? А сколько еще безвестных исследователей поплатились жизнью за попытку проникнуть в тайны гор!
Правда, в советское время несчастные случаи в горах становятся все реже и реже, хотя уже не единицы, а сотни и тысячи людей увлекаются альпинистским спортом. Но даже и единичных жертв не должно быть!
Инженер-конструктор, мастер альпинистского спорта Михаил Щербаков долго вынашивал идею высокогорного парашюта. Две очень сложные задачи предстояло разрешить молодому изобретателю: добиться легкости парашюта и безотказного действия аппарата, чтобы он мог амортизировать даже при падении с небольшой высоты. Как показали испытания в Москве, Щербаков, кажется, решил обе эти задачи.
Все эти события живо одно за другим воскресали сейчас в памяти Михаила, летевшем в самолете. Он посмотрел в окно. Было совсем светло. Рваные облака, похожие на морской прибой, проносились внизу. В некоторых местах они были тонкие, как легкий паровозный дымок. И тогда Михаил видел землю, пеструю в своем летнем одеянии. Потом облака стали редеть, раннее июльское утро засверкало во всей своей красе.
Самолет спустился ниже и поплыл вдоль полотна железной дороги. Щербаков увидел поезд. Он, казалось, застыл на одном месте. По цвету вагонов Михаил определил, что это пассажирский. «Может быть, в нем едет Лена?..» — подумалось ему вдруг. «А кто этот курчавый парень? Просто товарищ, хороший знакомый или…»
Бархатов пошевелился, открыл глаза.
— Где мы? — спросил он, приподнимаясь.
— Спите, — ответил Щербаков, — мы только два часа находимся в воздухе.
— А вы что же бодрствуете?
— Не спится…
— Молодость, — улыбнулся Бархатов. — И я когда-то, покидая родные Палестины, не спал. — Ну, а потом ко всему привыкаешь… В Сталинграде будем завтракать.
