– Привет, – сказал я.
Она протянула мне коричневый бумажный пакет.
– Это тебе, – сказала она и сунула его мне в руки.
Я не мог скрыть удивления:
– Что? Не понимаю, я…
– Тот парень попросил меня передать его тебе. – Она махнула рукой в сторону дверей.
Я увидел двух девушек, направлявшихся к выходу, но никакого парня не оказалось.
– Ой, ушел уже, – девчонка снова повернулась ко мне. – Он тебе обед принес, да?
– Не знаю. – Я поднял пакет. Он оказался совсем легким, как будто внутри ничего не было. Даже сэндвич весил бы больше.
– Ну, пока. – Девчонка повернулась и пошла прочь, мотая хвостиком на затылке.
Ангел предупреждал меня насчет пакета с едой, вспомнил я. Неужели началось?
Вертя его в руках, я направился к свободному столику в углу. Кто-то окликнул меня с другого конца зала, но я даже не остановился, чтобы ответить.
Я сел за стол и развернул верхнюю часть пакета. На боку обнаружились дрожащие буквы, выведенные жирным красным фломастером:
Трясущимися руками я открыл пакет и заглянул внутрь. Сперва я даже не понял, на что смотрю. Шерсть какая-то? Я полез в пакет и достал немного этой массы.
Она была цвета меди, оранжево-рыжая. Очень мягкая. Ком волос. Да. Да…
Наконец я понял, что держу в руках.
Я запустил пальцы в пакет и извлек большую часть его содержимого.
Волосы. Пакет был полон медно-рыжих волос.
Я сжал их в руке. Потом позволил им просыпаться сквозь пальцы.
А потом я бросил пакет и вскочил, окончательно сообразив, что это было.
Волосы Пеппер. Пакет был доверху набит волосами Пеппер.
Главная городская больница находится на Ривер-роуд, в нескольких милях от магазина моего отца. После уроков я смог дозвониться до матери Пеппер, которая сообщила, что Пеппер положили туда залечивать травмы. Вероятно, она останется там на всю ночь.
У меня накопился миллион вопросов, но задавать их я не стал. Сказал, что уже еду, и дал отбой. После чего побежал домой, чтобы взять мамину машину.
Весь день шел снег, температура упала до минус десяти, и улицы в моем районе еще не успели расчистить. На дорогах стояла гололедица. Но мне не терпелось добраться до больницы и увидеть, в каком состоянии Пеппер.
У меня ушло немало времени, чтобы соскрести снег с ветрового стекла и заднего окна машины. Я уже сдавал назад с дорожки, хрустя шинами по свежевыпавшему снегу, как вдруг увидел, что к дому, размахивая руками над головой, бежит Гейб.
Я дал по тормозам. Машина проскользила задом несколько дюймов, прежде чем остановиться. Гейб постучал в окошко рукой в перчатке. Я опустил стекло. Он шумно пыхтел от быстрого бега, выдувая облачка пара.
– Я в больницу, – сообщил я.
Он кивнул. Его синяя лыжная шапка была натянута почти до самых глаз. Лицо разрумянилось от мороза.
– Я слышал о Пеппер. Я с тобой.
Обежав машину, он распахнул дверцу, закинул рюкзак на заднее сиденье, а сам плюхнулся рядом со мной.
– Слышал, на нее напали.
Машина с хрустом съехала с дорожки и выкатила на улицу.
– Не сомневаюсь, что это Ангел, псих, постарался. – Я стал поворачивать на Парк-Драйв. Машина пошла юзом, резко накренившись на правый бок. Я жал на тормоз, одновременно выворачивая руль, пока не восстановил управление.
– Да уж, поездочка нас ждет… – сказал Гейб, поправляя ремень безопасности.
– Может, Ривер-Роуд уже расчистили, – возразил я, тормозя перед светофором.
– Ты говорил с Пеппер?
Я покачал головой:
– Нет, только с ее мамой. Говорит, Пеппер не сильно пострадала. Но ужасно угнетена. Боюсь, она не совсем еще отошла от шока.
– Что это значит? – Гейб пытался протереть окошко рукой в перчатке. – Быть в шоке. Мне всегда было интересно, что это значит.
– Думаю, это значит, что твой разум не может принять то, что с тобой случилось, – сказал я.
Гейб помрачнел:
– Значит, этот парень куда-то затащил Пеппер и отчекрыжил ей все волосы? Он что, сперва оглушил ее?
– Без понятия, – отозвался я. – Не хотелось висеть на телефоне с ее матерью. Поскорей бы туда добраться.
Гейб покачал головой:
– Теперь у нас нет выбора. Нужно заявить на Ангела в полицию.
Огромные хлопья снега бомбардировали лобовое стекло – метель разгулялась не на шутку. Всего четыре часа пополудни, а темно было, как поздним вечером. Свет фар упирался в сплошную стену снегопада.
