У нее волнистые волосы до плеч, цвета расплавленной меди, теплые серо-зеленые глаза и конопатый вздернутый носик, который она ненавидит.
«Скажи, ведь я прелесть, – как-то заявила она мне вскоре после того, как мы с ней сошлись поближе. – А какому нормальному человеку хочется быть прелестью?»
«Ты не просто прелесть, – сказал я тогда (ведь ничего другого она от меня и не ждала). – Ты очень похожа на… э… на Эми Адамс».
Мы как раз обжимались в моей тачке, и тут Пеппер как шарахнется!
«Что-о?! Эми Адамс?! Ты чего, она ж стару-у-уха!»
«Ты знаешь, о чем я», – промямлил я.
Пеппер мне здорово нравится. Она веселая, с ней не соскучишься. Однако я быстро заметил, что с ней мне все время приходится за что-нибудь извиняться.
Вот хоть сейчас: ну почему я должен чувствовать вину за то, что проводил новенькую, Лиззи Уокер, до художественного класса?
Я поспешил к Пеппер. Она взирала на меня с подозрением. Будто я только что замочил ее котика или сотворил еще какую-нибудь, не меньшую гнусность.
– Это новенькая, – пустился я в объяснения. – Вот… заблудилась. Просила показать ей художественный класс.
– Она калека, что ли? – осведомилась Пеппер, шмыгая носиком. – Поэтому так на тебе висла?
– Ерунда. Ничего она не висла, – сказал я. – Ну разок пожала руку, если ты об этом. Слушай, я с ней не встречаюсь. Она заблудилась, а я просто хотел проявить участие.
Пеппер надула губки.
– Майкл, я бы хотела, чтобы ты проявлял участие ко мне, – протянула она капризно. А потом схватила меня за шею, притянула к себе и крепко-крепко прижалась губами к моим губам.
Народу в коридоре, кстати, еще хватало. Кто-то одобрительно засвистел. Я попытался отстраниться, но Пеппер лишь усилила хватку и продолжала меня целовать.
И когда я ее целовал… когда я ее целовал… ну вот хоть убейте. Я ловил себя на том, что все равно думаю о Лиззи.
* * *
– Здорово, Скаут! – Диего протаранил меня сзади. Уроки закончились. Я стоял, склонившись над своим шкафчиком, и искал учебник, а от толчка аж врезался во внутреннюю стенку. Диего – настоящий амбал, косая сажень в плечах, словно у профессионального борца, – силушку рассчитывать не умеет в принципе. Честное слово, в игривом настроении он опасен для общества.
Гейб как-то раз назвал его бандюгой, так Диего стал весь красный и чуть Гейба не пришиб. У него дед, он рассказывал, был известный в Мексике гангстер, и его, еще до рождения Диего, однажды нафаршировали свинцом на глазах у всей семьи. В общем, бандюгой нашего Диего лучше не называть.
Диего утверждает, что не приемлет насилия ни в каком виде, а если вы иного мнения, он мигом вышибет из вас эту дурь. Ха. Хохмач, блин. Но вообще он друг что надо. И девчонка его, Кэтрин Лэйн, тоже входит в нашу компанию. Она лучшая подруга Пеппер. Следующей осенью они вместе отправятся в университет Пенсильвании.
Диего вытащил меня из шкафчика и могучей лапищей отряхнул меня спереди.
– На субботу все еще обещают снег, – сказал он.
– Спасибо за прогноз, – сказал я. – А спортивные репортажи делаешь?
Он ущипнул меня за щеку. Уй!
– Остряк ты наш, Майкл, самоучка. Я к тому, что если снега навалит, твой батя как, даст нам… – Он поднял руки, словно держался за руль снегохода, и басовито загудел.
Я кивнул.
– Папа как раз получил несколько новых «Барсов» с четырехтактными двигателями.
Диего восхищенно выдохнул:
– Иди ты. И много «лошадок»?
– Говорит, сто двадцать пять.
Диего ухмыльнулся и снова загудел. Стоявшие у шкафчиков на другой стороне коридора девчонки захихикали. Уж не знаю, с какой стати. Сто двадцать пять лошадиных сил на одной из этих красоток (я имею в виду «Барсов», конечно, а не девчонок) – это вам не хиханьки.
– Эх, погоняем! – сказал Диего.
Я захлопнул дверцу шкафчика и запер его.
– Единственная проблема: к тому времени как мы туда доберемся, «Барсов» могут расхватать.
Диего ткнул меня кулаком в плечо:
– Твой батя не придержит их для нас?
– Ты моего батю знаешь. Не станет он заворачивать клиента с баблом только потому, что нам приспичило погонять.
Диего покачал головой.
– Эх, не те у него приоритеты, не те… Так кто едет в субботу? Кэтрин, верно?
