— Грязь! — настаивает Жека.
— Милый, не упрямься, — говорит тётя Даша. — Родинка у тебя была. На левой щеке. Может, она… пропала?
— Нет, не пропала, — заупрямился Жека и, вдруг спохватившись, кивнул: — Да, я и забыл. Конечно, пропала. Была, а потом пропала.
Тётя Даша внимательно посмотрела на Жеку.
— Вот что я тебе скажу, Валечка. Когда-то, в давние времена, жил-был один пастух. Он пас овечек. Однажды он вздумал пошутить над своими односельчанами и стал кричать: «Караул, волки!» Крестьяне схватили вилы и косы, прибежали, чтобы спасти пастуха и овечек. Пастух очень смеялся, довольный своей глупой шуткой.
— Даша, пощади, — взмолилась тётя Маша. — Все знают эту историю.
— Ты знаешь эту притчу? — спросила тётя Даша так строго, что Жека невольно покачал головой:
— Нет.
Тётя Даша победоносно посмотрела на тётю Машу.
— Так вот. Что же случилось потом? Пастуху так понравилась его глупая шутка, что он её повторил. Но ничто не проходит даром. И когда действительно, откуда ни возьмись, явились волки и пастух уже не в шутку, а всерьёз стал взывать о помощи, ему никто не поверил. Крестьяне не поверили ему, а голодные волки съели пастуха. Вывод, я надеюсь, ты сделаешь сам. Тот, кто обманул хоть один раз в жизни, не сможет заслужить доверия никогда!
Жека испуганно смотрит на тётю Дашу.
Тётя Маша повела Жеку к забору, где по-прежнему стоят курепкинские ребята.
— Познакомься, Валька, — говорит она. — Это всё твои будущие соперники.
Ребята просовывают руки через планки забора, и Жека, как на параде, здоровается с каждым за руку.
— Почему… соперники? — спрашивает Жека.
— По велосипеду. Ты же чемпион школы. Они знают.
— А… Ну да… Чемпион. — Жека взглянул на тётю Дашу. — Был. Раньше. Давно не ездил… разучился, наверно.
Ребята хохочут.
— На воскресенье назначены соревнования, — говорит тётя Маша. — Ты ведь знаешь, наш дядя Коля был одним из лучших велосипедистов России. Каждое лето у нас разыгрывается приз имени дяди Коли.
— В воскресенье… не могу, — выпутывается Жека. — Нога болит.
Жека испуганно смотрит на тётю Дашу и тут же поправляется:
— Нет, не то что болит, но как-то… ноет, затекла, что ли… И потом… У меня нет велосипеда, — вдруг нашёлся он.
— Тогда не будем терять времени! — говорит тётя Маша.
Магазин, культтоваров. Завмаг, широко улыбаясь, выводит из-за прилавка новенький велосипед.
— Молчите! — говорит он. — Это то, что вам надо. — Он подводит велосипед Жеке. — Бери. Твой.
Тётушки сияют от счастья.
Жека нерешительно берёт велосипед за руль, руль поворачивается, и Жека с трудом удерживает велосипед.
— А… насос есть? — спрашивает он.
— Разве ты его не видишь? — удивляется завмаг.
— Этот… — Снова у Жеки вильнул руль, и Жека с трудом удержался на ногах.
— Спасибо, — благодарят тётушки завмага. — Пошли, Валя.
— Спасибо, — благодарит Жека тётушек. — Спасибо, — говорит он завмагу. — Спасибо, — говорит он стоящему за прилавком продавцу. — Спасибо, — говорит он покупателю в шляпе и, пытаясь сдвинуть велосипед, поворачивает руль и падает вместе с машиной на пол.
Все бросаются к Жеке.
— Он в масле… скользкий…
Жека поднимается с пола.
— Жаль, — говорит он тёте Маше. — Придётся идти пешком. Вытру масло, тогда и покатаюсь…
Жека идёт по улице Курепки с только что купленным велосипедом. Он ведёт его торжественно-обречённо, с ужасом понимая, что этот велосипед погубит его.
Позади идут счастливые тётушки. Они, улыбаясь, раскланиваются со знакомыми, гордые своим племянником.
Процессия привлекает к себе всеобщее внимание. Прохожие останавливаются, рассматривая Жеку.
За поворотом улицы, во всю торцовую часть дома, — огромный плакат ОРУДа, изображающий велосипедиста, попавшего под машину.
Жека вздохнул, испуганно оглянулся на тётушек и снова чуть не уронил велосипед.
Со стены кинотеатра на него смотрела знаменитая артистка Люмия Бозе с афиши фильма «Смерть велосипедиста».
Прозвучала сирена. Жека метнулся к стене дома, а мимо него промчалась машина «скорой помощи».
Улыбаются тётушки.
Идёт с велосипедом насмерть перепуганный Жека. Поперёк узенькой улицы, ведущей в гору, стоят трое ребят с велосипедами.
— Здорово! — протягивает Жеке руку крепыш в полосатой майке.