— Не удивляйся! — успокоил его Оболенцев. — Это же ведомственная гостиница. Им нет резона увеличивать плату. Чисто символически берут. Но удобств таких, как в пятизвездочном «Империале», нет.
— Пустили Дуньку в Европу! — заворчал Ярыгин. — И звездочки ему не как в «Империале», и удобства не под кроватью.
— Под кроватью, — засмеялся Оболенцев, — удобства только в госпиталях!
Утром Борзова разбудил звонок Липатова. Звонил он из Москвы. В городской квартире, расположенной в центре, жизнь у Липатова начиналась рано. Из-за шума он по-стариковски просыпался чуть свет. А уж если проснулся, то и все его люди должны были если не работать, то хотя бы не спать.
— Как дела? — спросил он бодро.
Липатов уже успел плотно позавтракать, выпить большую кружку крепкого кофе и чувствовал себя молодо и бодро.
— Нормально! — спросонья отвечал Борзов, еще не осознав полностью, что с ним говорит патрон. — Кто это?
— Липатов! — засмеялся шеф. — Не проснулся еще? Пора, пора! Кто рано встает, тому бог дает.
— Егор Сергеевич! — сразу сбросил с себя остатки сна Борзов. — Богатым будете, не узнал, простите великодушно.
— Да ладно тебе, Петр! — оборвал его медовые речи Липатов. — Слушай меня внимательно: сегодня прилетает министр на отдых. Ну, ты знаешь его. Хороший человек. Наш человек. Чтобы у него было все в порядке. Отдых по высшему разряду. Ни одного замечания.
— За вами машину посылать?
— Куда? В Москву? — засмеялся довольный Липатов.
— Вы в Москве? — оторопел Борзов.
— Вечером вызвали! — поделился Липатов. — Сразу в самолет, и вот я здесь! Только после тишины в моем доме не могу привыкнуть к шуму столицы. Такое впечатление, что здесь и спать не ложатся. Не скучай, завтра буду дома.
Он, как всегда не прощаясь, повесил трубку, а у Борзова опять остался нехороший осадок на душе.
Потирая глаза, он взглянул на сопящую рядом супругу и ощутил желание. Так было всегда, когда Липатов «унижал» его. В такой момент ему очень хотелось овладеть женой, своей женой, которую он уже привык считать чуть ли не женой Липатова.
Но попытка его на этот раз закончилась плачевно: когда Борзов стал целовать ее голую спину и дошел до все еще крепкой попки, опять раздался телефонный звонок.
— Тьфу… В такую рань! — недовольно цыкнул он и, оставив супругу в покое, пошел к телефону. — Кто беспокоит? — грубо спросил он, в полной уверенности, что это не Липатов, поскольку на междугородный звонок не был похож.
— Петр, это — я! — услышал Борзов голос Багирова. — Ты что, с левой ноги встал?
— Нет, с жены! — пошутил Борзов.
— Осложнение возникло! — беспокойно проговорил Багиров. — Поговорить необходимо.
— Давай поговорим!
— Разговор не телефонный!
— Меня не прослушивают!
— Не уверен!
— Ты думай, о чем говоришь! — нахмурился Борзов.
Старинный друг начинал его раздражать. Но замены ему пока не было.
— Прокурора нашего срочно вызвали в Москву! — сообщил Багиров. — А его заместитель — человек Генпрокуратуры.
— Приезжай! Как раз к завтраку, Глаша что-то такое с грибами варганит.
— Я твоего атлета задействую! — предупредил полковник. — Заедем с ним кое-куда…
— Хорошо! Тащи и его к нам на завтрак. Пусть привыкает.
— Это что-то новенькое! — изумился Багиров. — Ладно, потом расскажешь.
— А что тут рассказывать? — усмехнулся Борзов. — У них скоро с Риткой свадьба. Считай, что ты приглашен.
— Спасибо за приглашение! Через полчаса будем.
— Не торопись! — назидательно предупредил Борзов. — Тамара Романовна еще не вставала.
— Понял! Пока! — Багиров повесил трубку…
Багирова тоже начинал раздражать старинный друг. Хотя своей карьерой он был обязан ему.
Но груз благодарности давит иногда невыносимо. И Багиров как раз был из такой категории лиц. Он просто физически ощущал свою зависимость от друга. С каждым годом нести эту ношу становилось ему все сложнее и сложнее.
Прямо возле подъезда Багирова ожидала новенькая белая «шестерка», за рулем которой сидел Валера.
Он сел в машину, и «шестерка», поднимая шлейф пыли и визжа на крутых поворотах, понеслась по серпантину шоссе все выше и выше в гору.
Внезапно пошел дождь, крупные капли забарабанили по машине, смывая с нее пыль.
