— А, — понимающе кивнул парень. Похоже, ответ был правильным — правда, дался он Марине с большим трудом.
Молодые люди могли задавать вопросы дальше, и, в конце концов, привести Марину к провалу как тайного агента, но тут их внимание было отвлечено каким-то субъектом, протискивающимся через двери гостиной.
Субъекта было сложно не заметить, а заметив — не запомнить. Строго говоря, первым появился не он сам, а его огромных размеров живот. А уж после в дверь пролезло все остальное.
— О, Брусницын, — восторженно протянула миниатюрная. — Значит, обед будет хорошим…
— Еще бы, — заявил курчавый. — Этот куда попало точно не пойдет. Кстати, запоминай, раз уж на практике, — наставительно обратился он к Марине. — Вот товарищ Брусницын. Неважно, какое он там радио Гондураса представляет, но обедает всегда вкусно и хорошо. У него на разные презентации — нюх. Это, знаешь ли, легенда, таких, как он, надо знать в лицо…
Брусницын, тем временем, сел. Марина опасалась, что сейчас в гостиной раздастся треск ломающегося стула — но нет, каким-то невероятным образом все обошлось.
Потом вошли еще несколько человек, о Марине, к счастью, окончательно забыли.
О том, как проходила сама пресс-конференция, девушка помнила очень плохо и очень смутно. Она сосредоточенно ковырялась в блокноте, пытаясь записать слова выступающих, — те, вроде бы, особенно подчеркивали безопасность и дешевизну туров. Марине показалось, что главное — выписать в блокнот их фамилии, но оказалось, что и этого не нужно — присутствующим раздали рекламные проспекты и релизы.
Так что теперь самым важным было — не уснуть.
Марина стоически сопротивлялась сну, не понимая, что за мерзкую шутку выкинул так неожиданно ее организм. Вроде все было в полном порядке — по крайней мере, утром. Она отлично отдохнула у себя, на Петроградской. Прекрасно позавтракала там же, в «Страже». А вот теперь что-то происходит, а она совершенно ничего не может сообразить. И — что хуже всего — у нее полностью рассредоточено внимание.
Пожалуй, для сопротивления сну нужно было попытаться применить кое-что из того, чему ее научили за год в «Страже»…
Вопросов задавали немного. А когда кто-то дотошный все же начал их задавать, его коллеги-журналисты посмотрели на него с таким видом, будто хотели сказать: «Если это — не последний твой вопрос, то сейчас мы сделаем так, что он станет последним. Съедим на презентации — и вся недолга…» А кто-то — негромко, но очень различимо — произнес:
— Кончайте, водку пить пора!..
Когда все поднялись, Марина подумала, что, пожалуй, можно и уходить, но ее остановили курчавый со своей подружкой:
— А ты куда? Пошли на банкет…
Вскоре Марина узнала несколько вещей. Во-первых, три четверти присутствовавших пришли не за информацией, а за хорошим обедом, а кое-кому требовалось еще и похмелиться — и такая возможность здесь тоже была. И те, кто пресс-конференцию задумал, прекрасно о том знали — но очень рассчитывали на оставшуюся четверть.
Во-вторых, новых знакомых Марины звали Юра и Света, и трудились они в довольно желтоватых изданиях, которые вряд ли бы стали публиковать что-то про турфирмы. Оба занимались вещами куда более интересными — а именно, криминальной хроникой, — и были давними друзьями (похоже, и не только друзьями) именно на почве своей работы.
Марина рассеянно слушала, медленно расправляясь с бутербродами, присыпанными красной икрой, и понимая, что дома, то есть, в «Страже», еда и лучше, и здоровее. Но когда еще она сегодня туда доберется.
Что касается Юры, то казалось, что у него не две руки, а добрый десяток — как у какого-нибудь индийского божества. Он одновременно делал сразу несколько дел: подливал девушкам легкого вина, рассказывал о каких-то случаях из своей богатой практики, заодно тихонько комментируя для Марины деяния всех присутствующих. Кроме того, он же взял на себя обязанность подавать девушкам бутерброды и всяческие деликатесы — чтобы их пластмассовые тарелки не опустели. У него на тарелке бутерброды возвышались горкой, и горка эта периодически исчезала — когда и как, Марина даже не могла рассмотреть.
