Увидев меня он, приветливо улыбнулся, сгоняя со лба глубокие морщины.
– Здравствуйте, Людвиг. Я рад, что вы откликнулись на мою просьбу. – Он привстал с тяжелого трехногого табурета. – Позвольте вам представить сеньора Фердинандо де Армаго, владельца этого чудесного дома и одного из членов городского совета Барисеты. Фердинанд, это Людвиг ван Нормайенн, страж Братства.
Де Армаго был мощным, низкорослым стариком с неприятным, загорелым лицом. Тяжелая челюсть, которую не скрывала аккуратная бородка, маленькие запавшие глазки, сильные залысины и тонкие бледные губы – он привык командовать, распоряжаться и делать все по-своему. Я счел его довольно жестоким и даже опасным человеком, хотя, возможно, обманывался в своих впечатлениях. Просто не любил такой тип людей.
Повел он себя вежливо, тоже встал, протянул руку – здоровенную медвежью лапу. Рукопожатие у него было соответствующим. Все так же ничего не говоря, он без помощи слуг изволил налить мне холодного белого вина из большого пузатого кувшина, стоявшего на столе.
– Март сказал, что вы можете помочь. Снять вопросы, – пророкотал старик, и мои брови полезли вверх от того, как он называет легата Риапано. Де Армаго словно бы этого не заметил. – Сперва я противился, дело у нас семейное, но, если это облегчит ему работу и ускорит ее, почему бы и не позвать стража? Хуже уже все равно не станет.
– Семейное? – пробормотал Проповедник, облокотившийся на перила балкона.
– Вы родственники? – Я пригубил вина, которое оказалось превосходным.
Барон хмуро ответил:
– Что уж тут удивительного? У всех они есть. Даже у тех, кто выбрал дорогу инквизитора. Все мы по-разному служим Господу. А дело действительно семейное. Кто-то разорил фамильное кладбище, господин ван Нормайенн. И выкрал тело.
Он ждал моей реакции, я же сделал еще один глоток, прежде чем сказать:
– Воровство мертвых – дело плохое. Но этой проблемой обычно занимаются городские власти. Не инквизиторы вашего ранга, отец Март.
– Семейное дело… – снова начал де Армаго, но клирик поднял руку, обрывая родственника.
– Я предупреждал тебя, что если он приедет, то мы не будем играть в недомолвки. Обещаю, это останется между нами.
Тот проворчал, точно медведь, неохотно кивнул.
– Ладно. Тогда проще показать. Я останусь здесь. – Де Армаго налил себе вина. – И напьюсь.
– Людвиг, составите мне компанию? – Отец Март встал из-за стола. – Только хочу предупредить, зрелище не слишком приятное…
Старый барон вновь нахмурился, отвернулся и стал смотреть на шелестящие кроны мандариновых деревьев.
– Я несколько удивлен вашему наряду. Не представлял вас в мирской одежде, – сказал я инквизитору, когда мы спускались по лестнице.
– Служение Господу требует разных жертв, – уклончиво ответил тот, не желая вдаваться в подробности.
Он прекрасно ориентировался в доме и быстро привел меня к задней двери, ведущей в сад с каменистой дорожкой, которая терялась в густой зелени.
– Вы не похожи на нарарца. – Я отметил про себя, что сад хоть и старый, но очень ухоженный. – Всегда считал вас уроженцем Лезерберга.
– Так и есть, – не стал отрицать инквизитор. – Но с дворянскими фамилиями всегда так – дочерей порой выдают за тех, кто живет далеко от отчего дома. С родом де Армаго у меня общая прабабка, и мы продолжаем поддерживать отношения.
В ветвях звонко перекликались птицы, от земли парило, было душно и влажно. Возможно к вечеру соберется гроза. За долгую холодную осень и зиму я сильно соскучился по лету и теперь наслаждался множеством запахов, витавших здесь и говорящих, что до июня осталось всего ничего.
– Родич вызвал вас из-за случившегося?
– Отчасти. Я был в Крусо по делам, когда получил от него письмо с просьбой прислать кого-нибудь. Решил заехать сам. Слышал о том, что вы тоже посетили этот чудесный город. – Клирик нес шпагу непринужденно, словно родился вместе с ней. – Соболезную по поводу гибели вашей коллеги. Кардинал Урбан писал мне о случившемся. Не знал, что вы знакомы с Романом.
– Мир вообще мал.
Он кивнул, соглашаясь с этим:
– Я знаю Романа не первый год. У него крайне мало друзей. А вас он таковым считает.
