Рудольф не видел. Он хмурился. Его взгляд скользил, ни на чем не задерживаясь. Я протянул руку, указывая острием моего кинжала, чтобы он смог сориентироваться.
– Вот он. Рассмотрел?
Холодные глаза помощника кардинала остановились на том месте, куда я указывал, и внезапно прищурились. Лицо Рудольфа разгладилось, перестало быть встревоженным. На нем появилось решительное выражение.
– Что делать нам? – спросила Гертруда.
Он с улыбкой положил руки ей и мне на плечи, мягко толкнул назад, отрицательно покачав головой.
– Ты ведь совсем один! Мы можем помочь.
Он снова подтолкнул нас во мрак, и меч с шелестом покинул ножны. И тут я все понял, сказав внезапно осипшим голосом:
– Идем, Гера.
– Но…
– Мы уже ему помогли. Идем.
– Людвиг, ты…
– Идем! – уже настойчиво произнес я, и она осеклась, ничего не понимающая и совершенно растерянная.
Рудольф, забыв о нас, медленно вышел на арену, направляясь к Ивойе. Я посмотрел на него в последний и раз и потащил колдунью за собой во мрак. Я чувствовал ее возмущение. Молчание магистра говорило само за себя, и лишь железная выдержка не позволяла наброситься на меня сразу, требуя объяснений.
Проповедник, в отличие от нее подобной чертой характера не обладал, поэтому ругался, чертыхался и богохульствовал одновременно.
– Заступница Мария! Что за хрень тут происходит?! Не поймите меня неправильно, я жутко рад, что вы туда не полезли, но откуда кардиналы набирают таких придурков?! Скажи на милость, что за шутка Господня, тащить вас через половину мира, через город с демонами, чтобы потом отправить восвояси?! К чему это все?!
Я не отвечал. Шагая как можно быстрее по гулкому коридору, сопровождаемый волшебным светом Гертруды, крепко держа ее за руку и ощущая, как мурашки бегают у меня по спине.
Все еще до конца не веря своей догадке.
Грохот расколол само небо. Впереди что-то рухнуло, взметнув облако пыли. Мы упали друг на друга, ничего не видя. Быстро встали, серые от кружащейся в воздухе дряни. Путь дальше был завален, а на потолке расходились трещины, сыпались мелкие осколки кирпичей и струйками тек песок.
– Здесь не выбраться! – кашляя, произнесла Гертруда. – Надо обратно, Синеглазый. Скорее!
Мы понеслись туда, откуда только что пришли, и через минуту я услышал, как за нами обвалилась еще одна секция постройки.
Арка сияла уже не красным, а золотым светом. На частично обрушенной арене, среди закручивающегося вихрями песка, сражались две человеческие фигурки. Ивойя и Рудольф. Один размахивал молотом, другой отражал атаки мечом.
Вокруг них воздух дрожал от жара, а грохот стали раздавался над цирком, то и дело сопровождаясь звучным треском – лопались мраморные трибуны и рушились верхние арки, уцелевшие с тех пор, как мы с Шуко убили здесь жемчужную тварь.
– Врата! – ахнула Гера. – Они растут!
Это действительно было так. Дерево очень медленно тянулось вверх, распрямляло ветви, утолщалось и, казалось, высасывало свет из низкого солнца.
С каждым взмахом и столкновением молот и меч наливались серебристым сиянием, врезались друг в друга со вспышкой, от которой дрожала сама земля. Рудольф, все это время отступавший, перенял инициативу, начал наседать, и мильтиец перехватил свое оружие, закрывая от ударов голову.
– Можем попробовать пройти по трибуне! – Я постарался перекричать лязг.
И в этот момент Гертруда внезапно прыгнула, заслоняя меня, раскинув руки. Все пространство перед нами затопило золотое пламя.
Меня обдало жаром, который выжег воздух в легких, и нас отбросило в сторону. Я упал на каменный пол рядом с Герой. Она тихо стонала.
Я поднял ее, все еще оглушенную ударом, взял на руки, собираясь унести прочь, как и Проповедник глядя на обугленную арену, на которой полыхало два десятка золотых костров. Двое продолжали бой, но это уже были не те, кого я видел несколько мгновений назад. Плоть сгорела, открывая спрятанную под ней истину.
Каждый из них был высотой в два человеческих роста. Мускулистые, с обнаженными торсами, в белых с серебром штанах-юбках, сшитых на хагжитский манер, развевающихся при каждом движении.
Светлоглазые, с растрепанными белыми волосами и прекрасными, сейчас искаженными гневом лицами. Точно братья.
