– Как ты думаешь, какую страну он выберет? – Проповедник вытянулся на жестком сиденье.
Мне понадобилось какое-то мгновение, чтобы понять, что старый пеликан спрашивает о месте, где, по моему мнению, Ивойя попытается открыть врата в преисподнюю.
– Если бы я знал, то уже был бы там, ожидая, когда он появится.
– Одного пальца тебе явно недостаточно, – веско произнес он. – Оставь это опытным людям, Людвиг.
– Уже оставил. Но, судя по новостям, в Лейкчербурге опытные люди потерпели поражение. Я не имею ни малейшего понятия, где это может случиться. В том же заброшенном монастыре в Дискульте или на рыночной площади Виона. А может, Ивойя отправится через Хагжит в Солнечную крепость Мильты и отомстит за какие-то свои прошлые обиды.
– Так что? Получается, нам не предотвратить этого?
Не хотелось его расстраивать.
– Мы сделаем все возможное, чтобы худшее не случилось.
Он выглядел усталым и несчастным.
– Нас всего трое, Людвиг. И один из троих перепуганная душа, которая слоняется за тобой из-за собственных бед, а другой – кровожадный придурок с дурным чувством юмора. Не слишком-то хорошая армия для сражения с самым могущественным колдуном в истории. Братство умыло руки. Законники не спешат исправлять то, что сотворили. Церковь… это сила, но после смерти Урбана я даже в них сомневаюсь.
– Есть еще Гертруда.
– Угу. Я, как и ты, волнуюсь за нее. Но она – не воин против Ивойи. Даже она. Хартвиг был надеждой для всех нас. Но теперь… – Проповедник развел тонкими руками. – Как победить зло без оружия, которое когда-то нашли стражи прошлого?
– Или им его кто-то подсказал. Не знаю, Проповедник. Но одно могу сказать точно – все люди смертны. Их можно убить. Даже таких, как Ивойя. Надо лишь знать, как это сделать.
Сам того не ожидая, я снова достал письма Мириам, словно рассчитывая найти между строк спрятавшуюся от меня истину. Секрет. Способ остановить человека, который куда дольше был императором Константином, чем сам Константин.
Проповедник следил за мной украдкой, слушая шелест бумаги, и наконец выдал:
– Научи меня читать.
– Вот это номер. – Я сперва решил, что он шутит. – Ведь я предлагал тебе это еще семь лет назад. Ты отбивался и кричал, что тебе никакая наука не нужна. Ты и так знаешь наизусть все нужные книги.
– Я же не думал, что задержусь здесь на такой срок.
– Хорошо. Для меня это не сложно.
– Ну… – Он был польщен. – Если не сложно, то, коли Бог даст, давай после того, как ты разберешься с темным кузнецом, мы этим займемся.
– Чего тянуть? Начнем прямо сейчас.
– Сейчас? – с ужасом переспросил он.
– Ну да. Раз апокалипсис грядет и дней у нас довольно мало, не вижу причин откладывать все на завтра. – Я взял письмо Мириам, которое не было зашифровано. – Смотри. Это первая буква всеобщего алфавита. Звучит как «эуф».
Дилижанс останавливался в трех городках, но, кроме меня, в него так никто и не сел. Я слышал, как ругаются возницы из-за отсутствия клиентов и на каждой остановке спорят, стоит ли рисковать, ехать в следующий пункт, или лучше дождаться утра. Но в итоге решили не нарушать расписание и отправлялись дальше.
Внутри было темно, окно открыто, но прохлады это не добавляло. Я дремал, и снилась мне лишь Гертруда да золотое пламя, что сжигает ее. Раз за разом, с сотнями различных вариантов. После каждого я просыпался на несколько мгновений, видел напротив себя бледную фигуру Проповедника и снова засыпал под раскачивание экипажа.
Проснулся я ближе к утру из-за того, что едва не упал на пол, подлетев на лавке. Дилижанс трясло и подбрасывало на каждой кочке, и он не ехал, а летел.
Я открыл дверь на ходу, выглянул наружу. Небо уже было ярким, но солнце еще не встало, отчего мелькающие с двух сторон деревья казались словно вырезанными из черной бумаги. Возница длинным кнутом нахлестывал четырех лошадей, подгонял их криком. Двое его товарищей пропали.
Я перелез к нему. Он подскочил от ужаса, в первое мгновение не узнав меня, затем едва не сполз по скамейке от облегчения и тут же вновь щелкнул кнутом, не обращая внимания на то, что животные все в мыле.
– Что стряслось?
– Проспали все, господин! Иные! Чертовы твари! И Клоба, и Явека утащили! Я одного, желтоглазого огрел, и лошадки вынесли.
