— Можно мне войти… — няня робко взглянула на хозяйку и та немедля отступила от двери.
— Конечно, ты же знаешь, — донна прошла впереди Устины в столовую, с досадой покосилась на перевёрнутое кресло и села на свое место.
Няня явно хочет ей что-то сказать… и если кому-то другому Лиарена подобной бесцеремонности не разрешила бы, то обижать Устину никогда не решится. Их всего двое у неё… людей, которые открыто стоят за донну против всего дома… а такую преданность нужно беречь пуще драгоценных украшений.
— Я никогда бы себе не позволила… — подтвердила ее подозрения Устина, — помянуть про дорину Дильяну… но я была её горничной, и потому знаю о ней много больше других. Хотя и остальные слуги многое видели и догадывались, сами знаете, недогадливые да медлительные на таких местах долго не держатся.
Лиарена хмуро кивнула в ответ, это действительно было ей известно. И как она теперь подозревает, слуги заметили нечто, позволившее им презирать или ненавидеть бесхитростную Дили.
— Они очень старались всех обмануть… — тихо и виновато проговорила няня и тяжело вздохнула, — но невозможно провести прачек и горничных, меняющих хозяйскую постель. И никто не удержит такое в тайне… хотя на мне этой вины нет, богами клянусь. Вы уж простите за такие подробности, но без этого не получится… Вскоре все знали… что дорина Дильяна жена нашему хозяину только на словах… а на деле он с нею не спал… кроме самых первых ночей. Сначала все удивлялись… потом грешили на его слабость. А когда заметили его связь с одной из горничных, Кальей, стали обвинять во всем ту вертихвостку. Ну и однажды высказали ей, на кухне, негоже, мол так себя вести, наставлять рога беременной хозяйке. Дорину к тому времени сильно тошнило по утрам… и все были рады будущему появлению наследника и сразу поменяли свое мнение о хозяйке. Как всем известно, первая тягость самая трудная… то спина болит, то хочется зимой свежей ягоды, то тошнит от мужского запаха. С этого момента дорину все старались опекать… а Калью осуждали.
Устина смолкла на несколько мгновений, переживая те события и собираясь с духом, а Лиарена крепче стиснула сжатые в кулачки пальцы. Вот такого поворота она не ожидала… хотя сама теперь отчётливо видела, как хорошо объясняют слова Устины некоторые замеченные ею ранее странности. Во время беременности Дильяна приезжала домой в гости всего один раз, и почему-то без мужа, зато в сопровождении Ниверта. Дорин же к тестю и одного раза не приехал, а по делам встречался с ним в Лодере, зато к себе звал в гости с завидным постоянством. И со всей семьёй. Но к Дили ездила только мать, и то всего пару раз. Хотя подозрений это ни у кого не вызвало, летом, когда из-под каждого куста может вылезти зло, жители приграничья стараются пореже покидать защищённые заречные поместья.
— Калья тогда зубами скрипела… но терпела, как я теперь думаю, имела строгие указания. А мы старались угодить дорине и исполняли все её желанья. Хотя могу сразу сказать, ничего лишнего она не просила и терпела приступы тошноты молча и смиренно. За это мы жалели её еще сильнее… и больше ей сочувствовали. И когда родился Карик все искренне обрадовались… а Тильда не зря приставила к нему преданную ей Региту, которая, чтобы подольститься, называла экономку тётушкой, — Устина снова смолкла, набираясь силы, затем негромко продолжила, — А потом дорина молча ушла… и все мы почувствовали себя обманутыми. Не только дориной, но и хозяином… хотя и искал он её непритворно. И даже вроде скорбел… но веры ему уже не было. Одна лишь Калья торжествовала… ходила сияющая, словно именинница. И это было так неприятно… Однажды я даже не выдержала, и предложила ей съесть чашку квашеной капусты, она к весне сильно кислючая стала.
— За это тебя и сбросили с лестницы? — мгновенно догадалась донна.
— Не знаю… я никого не видела. А гадать или напраслину возводить на людей не стану, — упрямо помотала головой няня, — хочу сказать только одно, как мне теперь кажется… у них был сговор. Потому дорин и не стал особо спорить, когда главы соседних дорантов предложили прислать своих дочерей погостить.
