Блин, как же хочется глотнуть воздуха! Пол царства за глоток… но я заставляю себя погрузиться к самому дну в центре быстрины реки и, уже слабо шевеля руками и ногами, чтобы экономить остатки кислорода, продолжаю затяжной подводный сплав.
Через минуту (М — да… Я думал, что меня на большее хватит) кровь барабаном застучала в ушах, а легкие жжёт так, словно туда насыпали полный совок углей из костра. Чувствую, что ещё немного и всё, уже не всплыву! Из последних сил, дергаясь, как эпилептик в припадке, выдыхая по пути остатки воздуха из легких, освобождая место для богатырского вдоха на поверхности, преодолеваю водную толщу. Есть! Слегка приподняв лицо над водой, делаю судорожный вдох, наполняя воздухом легкие. Единый, вот уж не думал, что воздух может быть таким вкусным! Хочется выдохнуть и вдохнуть ещё и ещё раз, но я опять погружаюсь по воду. Вовремя! Правую щёку обжигает болью. Все — таки достали. Впрочем, холод тут же сглаживает болевые ощущения, и только легкий красный шлейф мелькнувший перед глазами напоминает о ране. Трогаю правую половину лица. Можно сказать, что повезло! Если стрела на отравлена, то ничего страшного. На щеке всего лишь неглубокий порез. Вон и кровь уже не течет. Холодная вода делает свое дело, кровеносные сосуды сейчас настолько узкие, что я потерял всего несколько капель крови.
Снова подводный сплав, среди любопытных рыбешек и подводных пейзажей. Хвала Единому, что родственниц пираний среди местных рыб нет. Воздух заканчивается гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Оттолкнувшись от дна, повторяю процедуру подъема, со всеми сопутствующими манипуляциями ловца жемчуга.
Поверхность, привет, я скучал по тебе пока был в царстве Нептуна! Фух — х—х… Как же сладок воздух! В этот раз рискую и задерживаюсь, чтобы провентилировать легкие, сделав перед очередным погружением сразу несколько вдохов и выдохов. Как оказалось — зря я это затеял!
Млять! Левое плечо ниже наплечника доспеха пробивает стрела, прерывая мой очередной судорожный вздох в попытке заполнить легкие как можно большим количеством воздуха. Захлопываю варежку и кидаю быстрый взгляд на рану. Можно сказать, что мне повезло. Хорошо, что это не срезень, а обычная стрела. Тот оттяпал бы руку, попади он в сустав. Провентилировал легкие, мать его! Как говориться дышите глубже, проезжаем Сочи!
Ныряю под воду, ломаю древко стрелы возле оперения и выдергиваю её из раны, едва не теряя сознание от боли. А — а—а… В рану, словно кипятком плеснули. Больно — то как, блин, даже матом ругаться не хочется! И как только главные герои из различных книг и всякие там крепкие орешки из кинофильмов проделывают подобные действия, сохраняя мужественное выражение на лице? Не представляю. А главное, суки, потом спокойно пользуются этими простреленными руками, изображая железную стойкостью домкратов и несгибаемость стальных ломов! А моя левая верхняя конечность уже повисла плетью, прикинувшись ветошью, и не хочет шевелиться ни в какую. А стоит только дернуть рукой, пытаясь выполнить простейшее действие, как она отзывается такой болью, что убивает любое желание повторять подобную пытку. В общем одно из двух, или из меня герой, как хм — м, из говна пуля, либо вся эта литературная и кинематографическая кухня — брехня полнейшая! И пусть герой из меня получился весьма посредственный, ни сказать — никакой (я сегодня что — то самокритичен), но и вы, уважаемые режиссёры и авторы — меру — то тоже знайте! Кстати, насчет героизма и брутальности! Если бы не ограниченный запас воздуха, я бы сейчас с удовольствием поорал вволю, вспоминая родню этого долбанного стрелка вплоть до седьмого колена и призывая на его и их головы все казни Египетские. М — да, сегодняшний день не задался ещё вчера!
А ещё поймав на всплытии плечом стрелу, я от неожиданности и боли умудрился выронить амулет физической защиты, что был в руке.
«Подзарядил артефакт, называется!», — мелькает в голове мысль, пока я с грустью наблюдаю за вальсирующим в потоке воды артефактом.
«Всё, пролюбил!» — амулет опустился в заросли подводной растительности и пропал из виду, оставшись где — то позади.
