Сама Марена сидела в конце зала. Я даже испугалась на секунду, такой живой она выглядела. Живой и удивительно красивой. Чёрные волосы ровной волной лежали на плечах, огибая высокую грудь. Точеную фигуру подчёркивало белоснежное платье, украшенное льдинками. Глаза Марены, обрамлённые агатовыми ресницами, были закрыты. Как только мы подошли ближе, по залу полетел то ли шепот, то ли ветер, то ли чьё-то дыхание. Ресницы вздрогнули — колдунья открыла глаза. Я тут же схватилась за нож и спряталась за колонной. Шторм отпрыгнул куда-то в сторону, Одноглазый принял боевую стойку. Только Вердо никак не отреагировал на проснувшуюся колдунью.
— Сотни лет прошли, а людишки всё не могут оставить меня в покое, — проворила Марена, но губы её не шевелились — и от этого становилось только жутче. — Сокровищ жаждете? Хотите купить себе счастье?
По залу полетел ледяной смех.
— То, чего вы жаждете — за дверьми, что по бокам от трона. Верните мне карту, а моим людям — оружие, и идите, берите то, чего алчут ваши жалкие душонки. Никому из вас мои сокровища удачи не принесут. Так будет.
Воцарилось молчание.
— Она живая или мёртвая, я чего-то понять не могу? — поинтересовался Одноглазый, подходя к трону.
— В замке нет ничего живого, — заметил Вердо и подошел к первой двери, справа от трона. Дверь была заперта, и как мы ни пытались открыть её, как Одноглазый не старался расшибить ледяные ставни богатырским плечом, как ни жег лёд огненными вихрями Вердо — дверь не открывалась.
Шторм подумал пару минут, достал из кармана карту, свернул трубкой и вложил в белую руку северной колдуньи. Запертые двери тот же час распахнулись.
Все приблизились к проёму, чтобы заглянуть внутрь и увидеть то, ради чего мы сюда пришли. А посмотреть было на что. Всё пространство внутри было завалено украшениями, предметами быта и оружием. В свете, исходящем от стен, драгоценные камни на ожерельях, диадемах, кольцах, вазах, подносах и прочем вспыхивали миллиардами огоньков. Шторм осмотрел проход, но никаких ловушек не нашел.
— Гляньте-ка сюда! — крикнул Одноглазый от второй двери. Его голос доходил до меня словно сквозь вату. В Кулаке мы часто похищали драгоценности и золото, но столько добра, собранного в одном месте, я не видела никогда.
Боясь, что стоит отвернуться, и все мои сокровища исчезнут, я ответила:
— Что там у тебя?
— Золото! Кучи золота! Меха всякого зверья. Я таких никогда не видел. А ткани!
— Собирайте здесь всё, что можете унести. Я с Одноглазым займусь второй комнатой — распорядился Шторм и вышел.
Всё ещё не до конца веря своим глазам, я достала мешки и начала собирать драгоценности. Сначала хватала полными горстями и просто ссыпала в мешок, но спустя несколько минут стало понятно, что увезти с собой всё мы не сможем. Даже если бросить всю поклажу, оставить в снегах еду и одежду, всё равно ни мы, ни лошади не справятся с этим грузом. Я стала выбирать ценности подороже. Те, где камни были покрупнее, да работа искуснее.
— Не набирай больше, чем сможешь унести — посоветовал вернувшийся Шторм.
— Но мы же не сможем сюда вернуться!
Я тяжело вздохнула. Всё моё существо противилось мысли о том, что придётся оставить здесь столько золота.
— А может, нам, как соберёмся уходить, карту у неё назад забрать? — предложила я.
— Какая хорошая мысль, девочка. Конечно, Марена её тебе сразу отдаст, она же эту карту только подержать хотела, — съязвил Шторм, но сейчас его насмешки меня не злили. Что они в сравнении с богатствами, которые останутся здесь, рядом с трупом ведьмы, которой эти сокровища уже никогда не понадобятся?
— Но как мы вообще отсюда выйдем? — неожиданно сообразила я.
— В крепости был второй, секретный ход. Если верить карте, он ведёт из последнего, шестого саркофага к пещере, что недалеко от трещины, через которую мы сюда попали.
— Чего ж мы тогда этим ходом сюда не вошли?
— Изнутри саркофаг может открыть только тот, для кого он был построен. Ты видишь среди нас последнего воеводу Марены?
Я промолчала.
Мешки были доверху нагружены ценностями. Пора было возвращаться.
Следы боя в комнате с саркофагами исчезли, будто его здесь и не было. Только труп Монаха остался у стены. Одноглазый поочерёдно сдвигал крышки саркофагов, и я складывала назад украденное оружие. Воеводы Марены лежали каждый на своём месте, словно мы и не сражались с ними никогда. После этого нам удалось сдвинуть крышку шестого саркофага. Под ней оказался лаз с ледяными ступеньками. Через несколько минут пути коридор превратился в каменный ход, похожий на тот, по которому мы сюда вошли. Вот только стало нас меньше.
