В общем, утром её назад в карете привезли. Все остались живы, но настроение было хуже похоронного. Отец переживал, Орин злился на сестру, даже не смотрел на неё. Ушел на реку, и я с ним. Вернулись только к вечеру, а во дворе полно холловых людей. Рейлей вернулся за моей сестрой. Отец сам Элению ему вывел, что с него взять — простой хуторянин. Не знаю, на что он надеялся, на следующий день после свадьбы отдавая дочь лендлорду… Орин не выдержал, кинулся на Холла, но где уж барду с отрядом воинов совладать. Орина убили. Холл, в гневе за то, что кто-то посмел ему перечить, приказал сжечь хутор дотла вместе со всеми обладателями. Элению увезли, больше я её не видела. Сама я в поля убежала, в суете про меня все забыли. Когда вернулась — хутор ещё горел, а… Хотя, это не так важно всё.
Я помолчала, размышляя, стоит ли продолжать рассказ. Вспоминать обо всём этом до сих пор было тяжело, и я сомневалась, что когда-нибудь смогу говорить о Холле спокойно.
— Говорили, что Холл её в Тирит увёз, я отправилась за ними. Нашла его дом — хотя какой там дом, крепость целая. Мне повезло — из-за дурного характера хозяина там постоянно требовалась новая прислуга. Меня взяли поломойкой, и я стала искать возможность встретиться с сестрой. Холл её в башне держал, никому не дозволялось туда входить, кроме одной старой служанки, что самого Холла вынянчила. Долго я там работала. Слуги поговаривали, что пленницу в башне хозяин избивает до полусмерти, да ещё и на слугах отыгрывается. Было время, когда Элению там, наверху, неделями не корми — Холл запрещал. А потом начали шептаться, что пленница понесла. У Холла уже был один сын, в законном браке рождённый, а уж бастардов и не сосчитать. Как только она сделалась беременной, Холл стал к ней иначе относиться. Перевели её в другую башню, с большими окнами, коврами, тёплым камином. На следующее же утро она из окна выбросилась. И себя убила, и ребёнка своего. Я когда тело сестры увидела, чуть с ума не сошла. Бросилась на Холла… Не убила, понятное дело. Тогда бы мне мои ножи… Но мне было двенадцать, и навыки обращения с оружием сводились к чистке рыбы на кухне. Его прислужники меня схватили, страже отдавать не стали, решили сами разобраться. Избили, чтобы "охоту отбить на хозяев кидаться", и бросили в канаву. Доползла я до чьей-то двери, хозяин того дома меня нашел, подумал, что я отправилась к праотцам, и снова в канаву унёс. Оттуда меня Патрон уже вытащил.
Все молчали. Я продолжила.
— Я не к тому это рассказала, чтобы вы все меня пожалели. Шторм спросил, что я делать буду, так вот — я буду мстить. Теперь у меня достаточно денег, чтобы добраться до Холла, подкупить всех его охранников и убить эту скотину. Но это слишком просто. Вот и раздумываю я над тем, как бы ублюдка изводить долго и тщательно. Только убийство именитого воеводы и богатого купца — это не ограбление дилижанса на дороге…
— Короче, одна ты не справишься, красавица, — подытожил Одноглазый. — Тебе помощь, случаем, не нужна? Коли всю жизнь грабил, поздно, у межи щуровой стоя, исправляться.
Я почувствовала странное тепло внутри и кивнула. Значит, я всё же оставалась не одна!
— А ты, Вердо, что делать будешь?
Маг помолчал, затянулся едким дымом из узорной трубки, выпустил в полоток облачко серого дыма и ответил.
— Домой поеду. На юг.
— Значит, ты всё же воевал на стороне южан, — констатировал Шторм. Похоже, прошлое мага занимало не только меня.
— Да. Мы проиграли. Все мои друзья погибли. Войска Огненной Девы стёрли с лица земли целый город. Там было столько колдовства, что все в пустыне обходят развалины Панарии стороной. Гиблое место. Мне повезло — посчитали мёртвым и схоронили в общей могиле, в песках. Я выжил только чудом. Идти мне некуда было — да и незачем. Пересёкся с Кулаком, стал налётчиком. Смерти искал. Но время проходит, немолод я уже. А чем дольше живёшь — тем сильнее хочется. Так что хватит с меня. Много лет не видел я великой пустыни, соскучился… Поеду домой теперь. Нам, южанам, вся пустыня — дом.
Вердо замолчал, словно исчерпав лимит слов за день. Потрескивали дрова в камине. Официантка нарочито усердно протирала столы рядом с нашим. Сначала она кое-как смахнула пыль с остальных, а потом занялась столом за спиной Шторма. При этом подавальщица тёрлась задом о куртку ганарца. Тот несколько раз отодвинулся. Девица заметила, что тактика не приносит желаемого результата, и перешла к противоположному столу. Теперь она протирала деревянную поверхность, усиленно работая руками, так, чтобы груди в не очень свежей рубахе мотались в разные стороны. За стойкой усатый мужик в зелёном жилете неодобрительно косился на официантку.
