Я быстро перебралась на ту сторону и стала дожидаться остальных. Потом Вердо поднялся в воздух и спокойно, как будто всю жизнь этим и занимался, перелетел через ловушку.
— Эй, а нас так же? — спросил Одноглазый. Вердо развёл руками:
— Слишком много едите. Тяжелые.
— О-хо-хо. Ну, авось, Сряшта поможет! Только, чур, ты вперёд, — великан хлопнул Монаха по плечу, отчего тот сразу скривился. Рассчитывать силу этот исполин не умел.
Монах, кряхтя, перебрался на нашу сторону. Остался Одноглазый. Ножи под его весом стонали, как живые. Из под лезвий посыпалась ледяная крошка, но они всё же выдержали богатыря. Как только Одноглазый спрыгнул со стены, второе лезвие с тихим звоном выскочило из гнезда и упало на зеркальный пол. Ловушка среагировала мгновенно. Огромный ледяной блок сорвался с места и рванул вперёд с такой скоростью, что я даже моргнуть не успела. Пути назад не было. Оставалось двигаться вперёд и надеяться, что Стряшта идёт с нами.
— Шторм, а другой выход из крепости есть?
— Доберёмся до сокровищ — там и узнаем.
Внимательно вглядываясь в потолок, стены и пол мы двинулись дальше. Прошли лестницу и вышли в новый коридор, где Шторм остановил отряд. Ничего подозрительного я не заметила, но все в Кулаке знали, что безошибочное чутьё ганарца никогда не подводит. Он бросил вперёд несколько камней — с громким треском зеркальный пол лопнул, и блестящие осколки посыпались вниз. Мы оказались на краю большой ямы, и тревожно замерли. Я досчитала до десяти, когда до ушей долетел звук разбившихся ледяных обломков. Не хотелось даже и думать о том, что произошло с нашими телами, если бы Шторм не остановил нас. На ту сторону обрыва перебрались легко, опять при помощи ганарца. Патрон точно не ошибся, когда попросил его присоединиться к нам в этом путешествии.
Такая же ловушка обнаружилась в конце коридора. Прямо перед высокими ледяными дверями. Распахнув их, мы оказались в большом зале, похожем на погребальные палаты северных народов. Проводник рассказывал, что здесь люди поклоняются не только богам, но и душам умерших героев. Их тела после смерти бальзамируют и закрывают в роскошно украшенные саркофаги, вместе с доспехами и оружием. Северяне верят, что их любимцы отправляются на пир к богам, но героям будет стыдно предстать перед создателями в неподобающем виде. Меня, конечно, внешний вид северных героев на пиру у богов интересовал мало — но вот о драгоценностях, роскошных доспехах, великолепных клинках и посохах, украшенных драгоценными камнями, не думать я не могла. Удивительно, как все северные святилища ещё не разграбили. Неужели местные разбойники настолько набожны?
— Интересно, что в этих саркофагах? — вслух подумала я и эта мысль отразилась на лицах остальных так же, как в зеркальном полу.
Шесть огромных усыпальниц окружали большую центральную колонну, украшенную резьбой. В нишах по бокам зала стояли ледяные статуи, как во дворе, и я прикинула, сколько ножей придётся потратить, чтобы всех уложить.
— Это гробницы шести великих, — подал голос Монах. — В библиотеке Аркона есть несколько свитков, рассказывающих историю замка Марены. Видно, это и есть палаты, где спят вечным сном пять верных воевод северной колдуньи. Когда Марена пала, сраженная своим учеником, её замок ушел под землю, войска разбежались, и только преданные колдунье стражи остались хранить покой своей хозяйки, чтобы никто не потревожил её вечного сна.
"Библиотека Аркона", — повторила я про себя. Монах был в главном святилище Свентовида, пресветлого Белобога. Рядовых священнослужителей там не бывает. Как же высокопоставленный подвижник оказался в Волчьем лесу, среди головорезов и убийц?
— Странно. Воевод, вроде, пять, а гробов шесть? Отчего ж так? — поинтересовался Одноглазый.
— Последняя гробница была предназначена для ученика Марены. Того самого, который убил свою наставницу.
— Значится, как только мы попробуем прошмыгнуть мимо этих гробов, воеводы тут же глазоньки и пооткрывают?
Слово «прошмыгнуть» не вязалось с Одноглазым, поэтому я против воли улыбнулась, представив великана, на цыпочках крадущегося мимо спящих воинов.
