— Попробуйте открыть ворота! — крикнул Шторм, не сводя глаз с покрытого ледяной шерстью противника.
Я метнула ещё один нож, и ещё один. Волк зарычал от боли и снова кинулся ко мне. Я оттолкнулась от земли и перекувырнулась через голову, в полёте посылая во врага ещё несколько ножей. Один из них угодил зверю в лоб, лёд затрещал, и прозрачная голова разлетелась на куски. Перекатившись по земле, я подобрала лезвия и бросилась к дверям.
— Где-то там должен быть рычаг! — снова прокричал Шторм, продолжая бой. Осколки ледяного волка лежали у его ног, но ганарец уже схватился с ледяной женщиной в блестящей кирасе. Я шарила по стене в поисках чего-нибудь, похожего на рычаг. Рядом с моей головой звякнула и разбилась на осколки ледяная стрела, но я только вжала голову в плечи. Стена была совершенно пустой. Выругавшись, я переключилась на постаменты волков, стараясь уворачиваться от стрел и ледяных обломков. На правой подставке, в самом низу, нащупала выступающий кирпич и, мысленно обратившись к Макоши с просьбой оставить меня в живых, нажала на выдающийся блок. Двери распахнулись. Я юркнула внутрь, размышляя, стоит ли тратить ножи сейчас или оставить их до лучших времён. Остальные тоже начали отступать внутрь донжона. Шторм и Одноглазый сомкнули двери, которые тут же намертво захлопнулись — к добру или к худу, мы оказались отрезанными от ледяной армии Марены.
Стараясь не совершать лишних движений, мы остановились у дверей, чтобы отдышаться. Монах перевязал разбитые руки Одноглазого, я отёрла кровь с лица и осмотрелась. Наш отряд оказался в небольшом ледяном коридоре с потолком в полторы сажени. Стены были собраны из все тех же ледяных блоков, а из пола на меня смотрело моё собственное лицо — ровная, гладкая поверхность отражала нас, словно зеркало.
— Все готовы? — спросил Шторм, засунул кинжал за голенище сапога и вопросительно уставился на Вердо.
— Магии здесь нет. Пока.
— Ясно. Смотрите под ноги и на стены.
Голоса звучали приглушенно — или это все старались говорить потише, чтобы никого не разбудить?
Дошли до середины зала и остановились. Здесь зеркальный пол пересекали две длинные узкие царапины, идущие от стены.
— Щуровы межи, — чуть слышно шепнул Монах, но его, как обычно, услышали все.
— Щурова — одна, а тут две, совсем ослеп на старости лет? — Одноглазый попытался разрядить обстановку, но не очень-то ему удалось. При имени Щура, бога межи, разделяющей жизнь и смерть, по коже побежали мурашки.
— Что-то не нравятся мне эти царапины, — заметил Шторм и подал нам знак отойти.
Я пригляделась — впадины начинались по бокам большого каменного блока в стене. Он чуть выдавался вперёд, и вряд ли это можно было назвать строительным браком.
— Думаешь, ловушка? — спросила я у Шторма.
— Уверен. Знать бы, как она срабатывает…
— Кинь камешек.
— Девочка, вот ты иногда умная, а иногда — дура-дурой. Если ловушка сработает так, как я предполагаю, она перекроет проход к коридору. Я не уверен, что нам потом удастся отодвинуть эту штуковину, или что сама она вернётся на место не через пару сотен лет. Перспектива сдохнуть от голода в двух шагах от сокровищ меня не прельщает. Как насчёт тебя?
Захотелось ударить ему по лицу чем-нибудь очень тяжелым, но я сдержалась.
— Ладно, рискнём.
Шторм отошел назад и бросил поклажу. Шумно выдохнул, сосредоточился и побежал вперёд, быстро разгоняясь. У самой ловушки он, не снижая скорости, перескочил на стену, пробежал по ней, оттолкнулся от блоков, прямо напортив ловушки и приземлился на той стороне. Я со свистом втянула воздух в лёгкие, пытаясь побороть чувство зависти — так пробежать по ледяной стене дано не каждому. Шторму удалось перебраться на ту сторону, но вот как быть с остальными?
— Ловок, как Прове, — вздохнул Одноглазый. — А нам-то чего делать?
— Для начала вещи мне перебрось.
Одноглазый кинул Шторму баулы. Я решила попробовать пройти ловушку по-своему. Пять ножей воткнулись в стену напротив блока, по самую рукоятку. До пола оставалась сажень, может, чуть побольше.
— Меня точно выдержат, а насчёт остальных не уверена, — предупредила я честно. Ножей было жалко, но если верить карте — все драгоценные вещи должны находиться где-то в этом донжоне. Большая часть пути была пройдена, оставалось надеяться, что большая часть недругов — тоже.
