бестолковые действия, изредка только бросая на меня косые взгляды.
Но вот чум поставлен, все вещи разложены по своим местам, а шаманка неизменно
села на привезенный чурбак и как обычно, достав кисет и трубку закурила, дымя и
поглядывая на меня изредка.
Я подошел опять к шаманке и опустился перед ней на колени, молитвенно сложив перед собой руки, ожидая страшного приговора.
- Вижу! Ты уже побывал рабыней! - пристально смотря мне в глаза, проскрипела шаманка - ну как, тебе понравилось?
Я усиленно, отрицательно закачал головой.
- Ну раз тебе это не понравилось - тут же нелогично проворчала она - если хочешь остаться у меня, то придется тебе побывать здесь рабыней . Ну, как согласен?
Я глубоко вздохнув, утвердительно кивнул головой. У меня просто не было другого выхода. Что-то подобное я предполагал и я думаю, чтобы заслужить прощение
шаманки, пойду на любые унижения. Что и не замедлило сказаться.
Вечером старуха приказала нагреть казан воды и омыть ей ноги,и когда я мыл
ее ступни, она пристально заглядывала мне в глаза.
Но у меня не дрогнул ни один мускул на лице, она еще не знает, да я готов
землю жрать, лишь бы она простила меня и превратила обратно в мужика.
Шаманка, как ей казалось, гоняла меня целых две недели, при этом унижая меня и
загружая черновой работой. Но я упрямо стиснув зубы, беспрекословно и добросовестно выполнял все прихоти и приказы шаманки, каждый вечер грея воду и омывая ее ноги.
На охоту она ходила сама с мелкашкой за плечами, кажется с ТОЗ-8 и приносила,
то зайца, то барсука или какого еще зверя. Сама же обдирала и готовила, мне ничего не доверяла. Пока однажды, в один из вечеров, когда я в очередной раз
нагрел воду, чтобы помыть ей ноги, не поставил рядом с ней тазик с разведенной теплой водичкой, шаманка не проворчала
- Я и сама могу себе ноги помыть - я удивленно поднял на нее свой взгляд -
- иди распотроши лучше зайца и приготовь нам ужин.
Удивительно, похоже мой статус начал повышаться. С этого вечера, от шаманки не
было ни одного окрика или злого взгляда. И разговаривала она со мной уже всегда
ровно. Только позже я понял, что это была моя элементарная проверка на вшивость.
Если бы я только заикнулся или даже невольно изобразил свое недовольство, то мое
пребывание подошло бы к концу и больше никакие уговоры и мольбы на нее не подействовали бы.
Оказывается зовут ее Итыльгина и родилась она на берегу океана в поселке рыбаков. И родилась она в удачный день. В этот день рыбаки, на своих примитивных
лодках добыли целого синего кита и когда родившая ее мама вынесла дочку на берег
океана, чтобы порадовать отца, то тот отрезал от животного кусок жира вместе со
шкурой, называемый у них итыльгином.
Маленькая так цепко вцепилась своими ручонками в добычу и присосалась к ней смачно причмокивая, что совершенно счастливый отец назвал свою дочку Итыльгиной.
Вскоре свою часть обязанностей Итыльгина свалила на меня. Теперь мне вменялась в
обязанности добывать для нас свежее мясо и готовить из них разные блюда.
А к ней все лето со всех стойбищ и поселков приходили люди, которых она лечила.
Таксы у нее, как таковой не было, брала все что люди приносили, как истинный целитель. Лечила в основном травами и иногда заговорами. И самое главное был
результат.
Это не те шарлатаны, которые дерут с людей бешенные деньги и потом говорят, что
расположение звезд очень неудачное, потому и лечение не помогло. А эта женщина
реально помогала людям.
Иногда приезжали с дальних поселков и привозили безнадежно больных, я еще спрашивал у Итыльгины, чего это они. Она отвечала, что в больнице им отказали и
сказали, что скоро он умрет, на меня последняя надежда.
Они устраивались рядом и ставили палатку по соседству и я реально видел, как шаманка вытягивала раковых больных из лап смерти.
Только после таких напряженных сеансов она отдыхала два-три дня, а мне поручала вести прием больных и указывала кому, какие лекарства давать.
Да, да я напросился в ученицы Итыльгине и она согласилась меня учить. И я стал
уже различать очень много трав и как они воздействуют на человека. Вот во время
таких напряженных перерывов, шаманка поручает вести меня самостоятельный прием больных. Не всех я понимаю, поэтому Итыльгина выступает передо мной переводчиком.
