Из двух бед вторая была худшей. Видимо, поэтому, осторожно переходя через улицу, ведущую к «Уайтсу», Саймон больше внимания уделял мостовой, нежели звукам. Его уши лишь вскользь отметили стук копыт и колес приближающегося экипажа. Вглядываясь в лужи, оставшиеся после ливня, Саймон думал, почему городские власти не распорядятся рыхлить киркой улицу на отдельных участках и спускать воду? Кому нужны насыпанные булыжники или крупный уголь?
И тут он услышал тяжелые глухие удары и нарастающий гул гневных голосов. Он поспешил к тротуару, чтобы оттуда оглянуться назад, и получил ответ на свои вопросы. По улице мчалась канареечного цвета карета, а на нее с обеих сторон, словно град, сыпались булыжники.
— Принни, — сказал Броктон чуть слышно, когда карета пронеслась мимо. Принца-регента сопровождали полдюжины всадников, делающих все возможное, чтобы сдержать испуганную упряжку. Кучер, используя свой кнут, понукал лошадей и требовал освободить дорогу. — Эх, человече, имел бы ты здравый смысл, оставался бы за своими засовами в Карлтон-Хаусе. Там твои подданные не смогли бы досадить тебе своими маленькими знаками внимания.
Четверо или пятеро мужчин, судя по виду, уволенные фабричные рабочие, побросали в карету его высочества остатки булыжников, подобранных для этой цели с мостовой. Прежде чем охранники из собственной гвардии принца успели отреагировать на атаку, рабочие добежали до ближайшей аллеи и вскоре исчезли.
— Черт бы тебя побрал! — закричал Саймон, когда один из конников, заезжая с фланга, обдал его фонтаном грязных брызг. — Теперь я и сам готов запустить несколько булыжников. Будь я проклят, если этого не сделаю! — Он поднял кулак и погрозил всаднику, ускакавшему следом за каретой.
— Что, дружище, некоторые затруднения? — сказал выросший сзади Арман Готье. — Принни следует предупреждать о себе, прежде чем куда-нибудь выезжать. Тогда бы мы все остались в помещении, чтобы не оказаться под перекрестным огнем. А может, он наконец передумает тратить свои деньги на безделушки вроде этого заморского экипажа. Желтый? Не самый удачный цвет для кареты. К тому же слишком узнаваемый. Как ты считаешь?
Саймон со всем усердием отчищал панталоны от грязи тонким батистовым платком. Ничего более омерзительного с ним еще не случалось. Он прервал свое занятие и, посмотрев на изысканную — и чистую — одежду своего друга, проворчал:
— Хотел бы я знать, Арман, как он тебя миновал? Ты был не более чем в пяти шагах от меня. Сегодня просто какой-то проклятый день, я бы сказал. Сплошное невезение!
Двое мужчин проследовали в «Уайтс». Они направились к окну с эркером, приветствуя по пути знакомых. Арман прошел немного вперед, прокладывая путь.
— Знаешь, Саймон, ты упомянул о невезении, — ответил он, — но я заметил это не только сегодня. Мне кажется, все началось с той ночи на Керзон-стрит, с момента твоего похищения. После того, как ты оказался в руках нашей дорогой мисс Джонстон.
Броктон подошел к другу, прожигая глазами его затылок с угольно-черными волосами.
— Она не похищала меня! — проскрежетал он сквозь зубы, когда они заняли свои места. И, кивком приветствуя Бартоломью, добавил: — Я позволил себе быть похищенным.
— Конечно, позволил, — ласково промурлыкал Арман. Саймон вдруг понял, почему так много их общих знакомых мечтали поквитался с Арманом Готье на ринге. Но никто не осмеливался сделать это, кроме него самого. Однажды, во время исключительно красивого боя в «Джексоне», он отправил своего друга в нокаут.
— Позволил или сдался — не суть важно, — улыбнулся Саймон, снова обретя чувство юмора. — Она направила пистолет прямо мне в нос, так что у меня не было выбора. Хотя, вероятно, я мог бы одержать верх, если бы мы проехали на несколько миль больше. Или если бы я выпил на пару бокалов меньше. Шампанское притупило мои чувства. Ну, Боунз, — продолжал он, улыбаясь другу, — а как ты сегодня?
— Суше, чем ты, Саймон, — ответил Бартоломью, подмигивая Арману. — Не могу поверить, что ты не слышал, как приближается карета Принни. Я наблюдал за тобой отсюда и видел, как ты подскочил, когда тебя обрызгали. Ты здорово прыгаешь. Что скажешь, Арман? Ставлю на него против лягушки, которую мы поймаем в парке, — кто выше?
